Трудовые коммуны. Опыт Антона Макаренко

Макаренко А. С. Педагогические сочинения: В 8-ми т. Т. 1 М.: Педагогика, 1983.

Колония им. М. Горького

(по разным данным от 4,5 до 7 млн чел.), появившихся после Первой мировой войны, Октябрьского переворота и последовавшей за ним Гражданской войны в России, государством и общественностью был принят ряд мер по устранению этого явления не только уголовным преследованием, но и ресоциализацией (возвращением в культуру общества), в том числе путём создания колоний для перевоспитания малолетних правонарушителей.

Особенностью первых лет деятельности этих колоний было крайне слабое государственное обеспечение (как продовольственное и материально-техническое, так и организационно-методическое), что диалектически имело не только отрицательные стороны (нужда, нередко недоедание воспитанников и воспитателей, отсутствие многих самых необходимых вещей и т. п.), но и положительные - в условиях сниженного организационного и методического контроля для наиболее одарённых и деятельных руководителей колоний открывалась повышенная свобода педагогического и воспитательного творчества, немыслимая ни до 1917 г., ни после середины 1930-х годов.

Среди успешных примеров применения этой свободы можно назвать опыт преобразования колоний (то есть, по-русски, поселений) в коммуны (то есть общины, сообщества людей, связанные общим делом и целями). Наиболее известными из них стали коммуна «Красные Зори» И. В. Ионина под Ленинградом , Болшевская трудовая коммуна (1924-1937) М. С. Погребинского (1895-1937) - под Москвой и Колония им. М. Горького (1920-1928) под рук. А. С. Макаренко, основанная под Полтавой и по существу вскоре ставшая коммуной (что и было отражено в названии следующего детища Макаренко - Коммуны им. Ф. Э. Дзержинского). По существу деятельность и многие находки С. Т. Шацкого (колония «Бодрая жизнь») перекликается с лучшим опытом и достижениями упомянутых колоний-коммун (хотя это учреждение было создано не государством и для «бодрой жизни» обычных детей, а не беспризорников).

Колония под Полтавой была создана по поручению Полтавского Губнаробраза А. С. Макаренко в 1920 г.

Деятельность и нововведения Макаренко в Колонии вызывали самые разные отклики - от положительных (к примеру, в брошюре М. И. Левитиной (псевд. Маро) опыт Колонии им. Горького назван лучшим из целого ряда посещённых автором), до целого ряда доносов и обвинений, коротко отразившихся в известном предложении из «Педагогической поэмы » - «Система Макаренко есть система не советская…». Видный макаренковед проф. Г. Хиллиг (Германия) собрал целый ряд свидетельств, что продолжению деятельности Макаренко в этих условиях до 1928 г. очень заметно способствовал руководитель НКВД Украины в те годы Всеволод Апполинариевич Балицкий (1892 или 1893 г. - 1937)

Однако после резко-критических обвинений подходов Макаренко со стороны Н. К. Крупской с трибуны очередного съезда комсомола в мае 1928 г. педагогические чиновники ставят Макаренко перед выбором: отказаться от целого ряда своих принципов в воспитательной работе или оставить колонию. Он выбирает последнее и полностью переходит в ранее созданную (в 1927 г.) в системе НКВД Коммуну им. Ф. Э. Дзержинского, где до этого он трудился по совместительству.

Новое начальство колонии им. Горького приложило усилия к тому, чтобы подходы Макаренко там больше не применялись. Ряд ближайших сподвижников Макаренко либо ушли с ним в Коммуну (к примеру, В. Н. Терский), либо вернулись к прежней деятельности (так, Н. Э. Фере занялся сельскохозяйственной наукой: сначала отправился в научную экспедицию, позже защитил канд. диссертацию по с/х машиноведению, трудился преподавателем, был назначен зав. кафедрой эксплуатации машинно-тракторного парка Московского государственного агроинженерного университета имени В.П. Горячкина .

Колония им. Горького с этого времени в качестве образца по воспитанию в научной литературе не упоминается, а через некоторое время (в том числе в связи с общим сокращением числа беспризорников) она и вовсе была перенаправлена на работу с несовершеннолетними преступниками, обзавелась высоким забором с колючей проволокой, поменяла название и т. п.

Воспитанники и воспитатели колонии

Среди наиболее известных воспитателей и воспитанников Колонии:

Летняя униформа колонистов

С апреля по сентябрь включительно обязательная, независимо от погоды за окном униформа колонистов всех возрастов включала синюю футболку-блузу и просторные трусы с ремнём и с двумя передними карманами . Девочки вместо трусов носили широкие юбки по щиколотку, из той же ткани.

Другим общим пунктом вратарской экипировки и летней униформы макаренковских колонистов было наличие серой плоской кепки в качестве повседневного головного убора . Девочки носили косынки светлых тонов. В торжественных случаях вместо кепки надевали тёмного цвета бархатную тюбетейку.

Иногда к этой униформе добавляли серые или чёрные шерстяные гетры. Но чаще обходились простыми носками тех же цветов. Или вообще надевали обувь на босу ногу.

Вместо обычных для тогдашних пионерлагерей сандалий колонисты носили кожаные ботинки средней высоты на довольно толстой подошве. Ведь, в отличие от пионерлагеря, основной задачей колонии было воспитание физическим трудом, а вовсе не расслабленный отдых подопечных.

Таков был довольно жёсткий, но очень эффективный метод закаливания, доведённый А. С. Макаренко до совершенства: «мёрзнешь, значит, двигайся быстрее, работай усерднее!», а работать приходилось отнюдь не мало. Поэтому носить всё лето вратарские трусы вместо привычных брюк не стеснялись даже воспитатели помоложе, хотя и не были обязаны этого делать.

Свидетельства:

«…с ранней весны колонисты не носили штанов, - трусики были гигиеничнее, красивее и дешевле».
А. С. Макаренко.

«Когда я приехала в колонию имени Горького, Антон Семёнович сказал, что мне надо осмотреть колонию. А там были такие подземные ходы - интересно. Вот позвал он Семёна, вошёл парень в малиновых трусах и синей рубашке - у них все в трусах ходили…»
Калабалина Г. К.

Попытка воспроизведения опыта в 1980-е годы

С учётом всемирной известности воспитательного опыта Колонии им. Горького и Коммуны им. Ф. Э. Дзержинского под руководством А. С. Макаренко , многие сотрудники, в том числе руководители службы исполнения наказаний, не могли не заинтересоваться опытом применения воспитательной педагогики Макаренко. Среди них оказался и начальник Куряжской колонии в 80-е годы ХХ в., решивший воспроизвести опыт Макаренко в подведомственном ему учреждении.

Этот малоподготовленный и не очень продуманный (в отличие от самого Макаренко) опыт на людях подробно описал педагог-воспитатель данного учреждения Юрий Иванович Чапала в своей книге «Сочинение на несвободную тему» , где отмечается, что в итоге «книжного» внедрения системы Макаренко вырос как уровень рецидивов среди осуждённых, так и ухудшилась обстановка в самой колонии. И такой итог, к сожалению, не единичен. Сама система Макаренко зачастую оказывается более сложной (и, главное, более требовательной к исполнителю), чем выглядит после первого прочтения «Педагогической поэмы»…

Известный социальный педагог и писатель В. А. Ерёмин отмечает в связи с этим, что нередко такой итог связан с попытками частичного, отрывочного внедрения только «самых удобных и подходящих» составляющих системы Макаренко и в качестве примера рассказывает, к каким нарушениям, а зачастую и унижениям заключённых, приводит использование (отдельно от системы) принципа коллективной ответственности среди осуждённых .

В то же время известен и положительный опыт применения системы Макаренко именно в системе ФСИН одним из воспитанников Макаренко А. Г. Явлинским (1915-1981). Однако известно и то, что отстаивание среди коллег права на продолжение данного опыта с течением времени давалось всё тяжелее и дорого стоило для здоровья Алексея Григорьевича при всём уважении к нему в том числе как к ветерану-орденоносцу ВОВ .

Книги и статьи

• Остроменцкая Н. // Народный учитель, 1928, № 1-2. С. 42-77.
• Остроменцкая Н. . Грозный , 1979 г. 134 с. Первое художественное произведение о Колонии им. Горького (1-е издание в 1930 г.).
• Макаренко А. С. (1-е полн. изд. под ред. д.п.н. С. С. Невской) // М.: ИТРК, 2003 г.
• Фере Н. Э. // Воспоминания о Макаренко (Сб. материалов) / Сост. Н. А. Ляпин, H.A. Морозова. - Л., 1960. 346 с. - С. 213-235
• Хиллиг, Г. , Окса Н. Н. // Культура народов Причерноморья. - 2003. - N 38. - С. 87-93

См. также

• Погребинский, Матвей Самойлович - основатель и руководитель Болшевской трудовой коммуны

Напишите отзыв о статье "Колония имени Горького"

Примечания

1. Подробнее см. Ионин И. В. . - Л, 1933.
2. Левитина М. И. (Маро) . Работа с беспризорными: Практика новой работы в СССР. - Харьков, 1924
3. Хиллиг, Гётц . // Культура народов Причерноморья. - 2005. - N 62. - С. 65-67.
4. // Страница кафедры эксплуатации машинно-тракторного парка Московского государственного агроинженерного университета имени В.П. Горячкина
5. Остроменцкая Н. // Народный учитель, 1928, № 1-2. С. 42-77.
6. В отличие от нынешних шорт, крой и ткань таких трусов, всегда были ближе к соимённому белью, чем к брюкам. Больше всего этот крой напоминает верхние трусы футбольного вратаря тех лет, если бы карманы были их обязательной деталью. Очевидно, однако, что самого слова «шорты» не существовало в русском языке первой половины XX века . Его нет в Большом толковом словаре Ушакова, а при слове «трусики», там сказано:

   ТРУСИКИ, трусиков, и трусы, трусов, ед. нет (от англ. мн. ч. trousers - брюки). Короткие штаны для купанья или для спортивных состязаний. Футболисты в белых трусиках. Детские штаны из лёгкой материи.

   Эта формулировка совершенно тождественна словоупотреблению А. С. Макаренко.

7. Ушаков Д. Н.
8. Ушаков Д. Н.
9. Макаренко А. С.
10. Фролов А. А.
11. Товаровский М. Д. Изд-во «Физкультура и спорт». 1948 г.
12. Морозов В. В.
13. Чапала Ю. И. Сочинение на несвободную тему. Харьков: Национальный университет внутренних дел Украины, 2003 г., 446 с. ISBN 966-610-011-8
14. Воровской орден / Виталий Ерёмин ; [Худож. И. Суслов ]. - М.: Известия, 1995. - 332 с.: ISBN 5-206-00464-2 (в пер.)

Ссылки

Отрывок, характеризующий Колония имени Горького

«Je serais maudit par la posterite si l"on me regardait comme le premier moteur d"un accommodement quelconque. Tel est l"esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.

Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.
В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».
Но в то время как письмо это, доказывающее то, что существенное отношение сил уже отражалось и в Петербурге, было в дороге, Кутузов не мог уже удержать командуемую им армию от наступления, и сражение уже было дано.
2 го октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил из ружья одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру.
Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.
– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.

Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!

На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.

Аптон Семенович Макаренко (1888-1939) - советский педагог и писатель. По окончании Полтавского учительского института в 1917 г. заведовал Крюковским железнодорожным и Полтавским городским училищами. Руководил «трудовой колонией для дефективных детей» Полтавского губнаробраза, ставшей с 1921 г. колонией им. М. Горького, а также с 1923 по 1926 г. - опытно-показательным учреждением Наркомпроса УССР. Работая в колонии им. Горького, Макаренко одновременно организовал детскую трудовую Коммуну им. Ф. Э. Дзержинского под Харьковом: заведующий коммуной (с 1928), начальник педагогической части (с 1932), начальник коммуны (с 1935). Он возглавил колонию для несовершеннолетних № 5 в Броварах (1936), а вскоре его назначили заместителем начальника отдела трудовых колоний НКВД УССР (1937). Переехал в Москву в 1937 г. Занимаясь воспитанием малолетних преступников и детей сирот, Макаренко указывал, что «дефективны» не дети, брошенные на произвол судьбы, а ненормальны отношения между детской личностью и обществом. Лишенные родительской заботы, вырванные из нормальных социальных связей, депривированные дети в трудовой колонии формировались под воздействием педагогической системы Макаренко. Отвергая традиционную «пенитенциарную педагогику». Макаренко сформулировал принцип: «Как можно больше требований к человеку и как можно больше уважения к нему» . В педагогическом процессе трудовой колонии происходила не подготовка к деятельности, но сама производственная деятельность, что споспешествовало восстановлению связей подростков и общества. «Мы желаем воспитывать культурного советского рабочего. Следовательно, мы должны дать ему образование, желательно среднее, мы должны дать ему квалификацию, мы должны его дисциплинировать, он должен быть политически развитым и преданным членом рабочего класса, комсомольцем, большевиком», - писал Макаренко . Он утверждал, что армейский коллектив представляет собой идеальную модель школы, которая будет воспитывать «культурного советского рабочего». «Научить человека быть счастливым нельзя, но воспитать его так, чтобы он был счастливым, можно», - считал педагог. Система воспитания основана на следующих педагогических принципах: 1) трудовая деятельность по обеспечению благосостояния колонии, причем воспитанники сами распоряжались результатами своего труда; 2) самоуправление; 3) коллективная ответственность, при которой за проступок одного отвечает весь отряд. Так же как и И. П. Ионии и П. Н. Лепешинский, Макаренко создавал свою трудовую колонию и коммуну под влиянием «Положения о единой трудовой школе».

«Труд без идущего рядом образования, без идущего рядом политического и общественного воспитания не приносит воспитательной пользы, оказывается нейтральным процессом. Вы можете заставить человека трудиться сколько угодно, но если одновременно с этим вы не будете его воспитывать политически и нравственно, если он не будет участвовать в общественной и политической жизни, то этот труд будет просто нейтральным процессом, не дающим положительного результата», - писал педагог . Смысл педагогической деятельности заключался не в выявлении направленности ребенка, согласно ее индивидуальным, в том числе биологическим потребностям, а в общем процессе организации детской жизни, общественных и коллективных отношений, в ходе которых сформируется личность колониста. Создание сплоченного коллектива колонистов происходило путем соединения производительного труда в мастерских, и в сельском хозяйстве и самообслуживания с воспитанием. По Макаренко, именно «коллектив является воспитателем личности», что станет целеполагающим фактором всей советской педагогики. Военизированный характер коллективного воспитания весьма привлекателен, как для педагога, так и для колонистов, впрочем, лишенных каких бы то ни было иных возможностей. «Там, где воспитатели не соединены в коллектив и коллектив не имеет единого плана работы, единого тона, единого точного подхода, там не может быть никакого воспитательного процесса», - утверждал педагог. Макаренко разработал принципы и методы управления коллективом: параллельное педагогическое действие, перспективные линии, сочетание доверия и требования, авансирования личности и др. «Коллектив учителей и коллектив детей - это не два коллектива, а один, и коллектив педагогический», если почувствуете, что вам не «хватает знаний, не стесняйтесь сесть за парту рядом с воспитанниками». Сформулированный Макаренко «Метод параллельного педагогического действия» активизировал коллектив педагогов вместе с колонистами. В коммуне были созданы разновозрастные отряды воспитанников, на общих собраниях осуществлялось самоуправление, активно действовали советы командиров. Воспитание через коллектив осуществляло формирование дисциплины колонистов, создание педагогических традиций в колонии. Правильно сформулированная и поставленная социально значимая цель позволяла всем членам коллектива участвовать в совместном труде. Созданию оптимистической атмосферы в коллективе, эмоционально повышенного настроя в педагогическом процессе Макаренко уделял особое внимание. В отношениях с воспитанниками, в процессе постоянного педагогического поиска Макаренко разработал метод «перспективных линий» в воспитании, при котором ребенок должен ощущать, что его ждет «завтрашняя радость». «Педагогика событий» предполагает, что коллектив развивается только в процессе действий, имеющих значение для каждого и для всех коммунаров. Однако концепция революционной педагогики круто менялась к концу 1920-х гг. Ставка Макаренко на военизированные формы коллектива воспитанников была отвергнута руководством Наркомпроса и, в частности, Н. К. Крупской и А. В. Луначарским в 1920-е гг. Однако и после смены власти в Накромпросе в 1930-е гг. Макаренко продолжали критиковать за «устаревшие взгляды» на организацию «трудовой школы-коммуны». В 1928 г. в колонию приезжал А. М. Горький, поддерживал и защищал педагогический эксперимент, написал о педагоге. Однако официальные руководители просвещения признали его педагогическую систему несоветской, Макаренко отстранили от заведования колонией. «Колония живет плохо, после меня переменилось уже четыре заведующих, глупости там наделаны непоправимые, коллектива нет, проходной двор...», - запись в дневнике 1933 г. История колонии им. М. Горького описана Макаренко в «Педагогической поэме» (1933-1935), история Коммуны им. Ф. Дзержинского - в повести «Флаги на башнях» (1938). Макаренко - автор «Книги для родителей» (1937).

Не правда ли, привыкшие к титулам “педагог”, “писатель”, мы как-то не задумывались, что возможно и еще одно определение – изобретатель? А ведь, по сути, каждый выдающийся педагог – одновременно и социальный изобретатель. Его воспитательная практика рождает новые типы отношений, новые способы разрешения социальных коллизий, а его теория позволяет сделать эти решения не частными случаями, а всеобщим достоянием.

Полтавская трудовая колония им. Горького была открыта в 1920 году Губнарборазом. Для нее отведено было старое имение колонии малолетних преступников, состоявшее из пяти требовавших ремонта каменных флигелей, расположенных на 12 десятинах сыпучего песку. В январе 1921 года в распоряжение колонии было передано разрушенное имение Трепке. В течение пяти лет колония производила капитальный ремонт имения и закончила его только благодаря помощи ЦКПД (Центральная комиссия помощи детям).

Общий рос числа воспитанников был такой: 1921 г.– 30; 1922 г. – 50; 1923 г. – 70; 1924 г. – 100; 1925 г. – 130; и к 1935 г. В коммуне воспитывалось 500 коммунаров.

Уже в самом начале организации трудовой жизни в колонии имени А.М. Горького Антон Семенович убедился, что труд сам по себе не является средством воспитательного воздействия на детей. Он видел, что большинство воспитанников не питают отвращения к труду, что многие из них умеют весело и живо работать.

Первым шагом к педагогически целесообразной организации коллективного труда в Горьковской колонии было создание отрядов по производственному принципу.

Сначала в колонии существовали так называемые отряды с командирами во главе. Командиры отрядов составляли совет командиров, руководивший всей жизнью колонии. Отряды были распределены по мастерским и другим производственным участкам. Так появились отряды сапожников, кузнецов, конюхов, свинарей и др.

Вместе с тем развертывание сельскохозяйственных работ, их характер требовали участия всего коллектива, но “ремесленники” не хотели браться за эту работу, так как дорожили своей квалификацией. Тогда у Макаренко возникла идея создания сводных отрядов.

Создание сводных отрядов, отмечал Макаренко, позволило нашим отрядам слиться в настоящий, крепкий и единый коллектив, в котором была рабочая и организационная дифференциация, демократия общего собрания, приказ и подчинение товарища товарищу” (33.т.1.,стр.200).

Одновременно с образованием сводных отрядов был введен четкий график сельскохозяйственных работ и установлено время труда и отдыха.

Многоотраслевое сельское хозяйство (зерновое, животноводство, овощеводство, садоводство, цветоводство, пчеловодство и др.) по тем временам хорошо механизированное, было построено на научных основах и образцово велось самими воспитанниками под руководством небольшой группы специалистов. “Когда меня спрашивают, какое главное доказательство успешности нашей работы, указываю: наши мальчики, присланные нам принудительно, по постановлению судебных органов, через несколько месяцев уже гордятся тем, что они колонисты, да еще горьковцы. Всякий воспитанник, пробывший в колонии 1 год, также и каждый служащий получают от Педагогического совета почетное звание колониста…” (34.переписка с А.М.Горьким 8 июля 1925г.).

Истратили на ремонт 14.000 рублей и около 20.000 детских рабочих часов.

Колония находилась на реке Коломаке. При ней было 40 десятин пахотной земли, 3 десятины луга, парк и сад. В колонии арендовали паровую мельницу, имели 7 лошадей, 4 коровы, 7 штук молодняка, 30 овец и 80 свиней английской породы. Также имели свой театр, в котором еженедельно ставили пьесы для селян – бесплатно. Театр собрал 500 человек зрителей.

На первом этапе существования колонии был организован самый примитивный сельскохозяйственный труд. Это вызывалось и жизненной необходимостью: колонии находилось в руках колонистов. Они владели кладовыми, амбарами, общими ключами.

Колонистов захватывала красота и чудодейственная сила агрономической науки, коллективного труда, и поэтому скоро началась настоящее сельскохозяйственное увлечение. Антон Семенович тотчас направил это увлечение в русло целеустремленного творчества, борьбы за повышение производительности труда, воспитания ценных человеческих качеств.

Одним из наиболее ярких признаков организации труда в колонии было соревнование. Оно вошло свое выражение в отношении, к трудной как нравственной обязанности члена коллектива, в высокой производительности труда, в товарищеской взаимопомощи, в дружной работе, в развитии инициативы и творчества.

Благодаря осознанному стремлению к общей цели работа выполнялась колонистами весело и бодро. Это настроение приподнятости Макаренко назвал “мажором”, придав ему значение политической сознательности.

С особой торжественностью в колонии имени А.М.Горького подводились итоги продолжительного и упорного труда.

В романтике социалистического труда А.С.Макаренко нашел источник эмоционального воздействия на воспитанников, благодаря которому превращая нелегкие трудовые обязанности детей в радость и счастье.

В колонии существовала школа в составе шести классов и группы по подготовке на рабочие факультеты. Видя, что класс имеет тенденцию отходить от интересов целого коллектива и замыкаться в кругу собственных интересов, А.С.Макаренко не пошел он по пути. Эту опасность он позднее увидел и в первичном коллективе, построенном по признаку производственной бригады.

Поэтому в последние годы своего опыта все больше внимания уделял разновозрастному характеру первичного коллектива. В разновозрастном отряде легко складываются отношения заботы о младших, уважения к старшим, ответственности, требовательности. Известно, что отряд полностью отвечал за личность: за ее учебу и трудовую деятельность, за ее поведение и культурный рост, за развитие ее способности и интересов.

И общий коллектив, если хотел как-то воздействовать на того или иного воспитанника делал это, через отряд! В случае необходимости за проступок одного из членов наказание нес весь отряд, лишаясь права посещения театра или какого-либо важного и привлекательного дела.

Труд и постоянная ежедневная потребность улучшить этот труд – вот что явилось фундаментом для самоорганизации коллектива. Его руками были отремонтированы, восстановлены разрушенные строения, обработано 40 десятин земли, собрано 200 пудов пшеницы с десятины. В колонии появилось 8 лошадей, 2 сеялки, молотилки. Первым трактором в этой местности был трактор колонистов и первыми трактористами были колонисты. Постепенно колония переходила к рентабельному хозяйству.

Был проделан путь от достаточно однообразного и простого производительного труда в мастерских, от изготовления примитивных деревянных стульев для клубов и кинозалов к осуществлению, казалось бы, несбыточной мечты– к строительству настоящих заводов.

Воспитанники, прошедшие школу работы на заводе и получившие высокие рабочие разряды, стали людьми самых различных профессий, занимали различные должности.

В колонии воспитательный коллектив все более активно участвовал в преобразовании окружающей среды. Борьба самогоноварением на окрестных хуторах, с самовольными порубками леса, дружба с сельской молодежью, приобщение ее к культуре с помощью созданного в колонии театра – это и многое другое насыщало жизнь коллектива колонистов и каждого общественно полезной деятельностью и многообразными отношениями: трудовыми, экономическими, политическими, правовыми, нравственными, эстетическими, типичными для нового уклада. В центре этой организации жизни коллектива было многоотраслевое хозяйство колонии, где воспитанники впервые почувствовали радость свободного труда и осознали необходимость знаний и учения.

Руководимом Антоном Семеновичем Макаренко в колонии труд явился одним из основных рычагов во всей результативно осуществленной на практике системе воспитания. Потому что А.С.Макаренко считал, что полное среднее образование м высокий рабочий разряд хорошо определяют личность. Всем им в жизни помогали экономические знания и трудовые навыки, полученные в колонии.

Следующим этапом жизни А.С.Макаренко является работа в коммуне Дзержинского.

Здесь в коммуне, поиски, начинания, замыслы Антона Семеновича, родившиеся в колонии им. А.М.Горького, получили дальнейшее развитие и сложились в цельную, глубоко научную систему воспитания.

Ставя перед трудовой коммуной задачу воспитать “культурного рабочего” А.С.Макаренко исходил из основных потребностей нашей страны. Перед коммуной при ее организации была поставлена четкая цель: “Основная установка трудкоммуны – определить воспитание классово-сознательного, и грамотного пролетария со средней производственной квалификацией”.

– “Хозрасчет – замечательный педагог”, – писал Антон Семенович. Коммуна последнее время не только покрывала содержание завода, но и давала государству 5 миллионов рублей чистой прибыли в год.

Доход с производства позволял одевать мальчиков в суконные костюмы, девочек – в шелковые и шерстяные платья. Коммуна могла ежегодно тратить на театры по 40 тысяч рублей. Когда это делается, “в порядке трудовой дисциплины, в порядке завоевания богатства, когда весь коллектив за это борется, то, что можно сравнить с этой новой педагогической силой” (33.т.5,с.311-312).

В коммуне была введена и заработная плата. Каждый коммунар к своему выпуску имел в сберкассе 2 тысячи рублей. Деньги, а карманные расходы каждый откладывал в кассе коммуны. Воспитанник, таким образом, был поставлен в условия собственного бюджета, а это уже давало возможность воспитать будущего хозяина.

Из заработка каждого коммунара отчислялось 10 процентов в фонд Совета коммунаров. Такой фонд позволял Антону Семеновичу руководить жизнью коммунаров. Все эти “приспособления” касающиеся использования средств, получаемых с производства и позволяли уменьшить ту жадность на деньги, которая в коллективе могла быть очень тяжелой, неприятной прибавкой в воспитательном процессе” (33.т.5,с.206).

В коммуне существовали учебно-производственные мастерские:

· Слесарно-механическая;

· Деревообделочная;

· Швейная;

· Сапожная, кроме того, была организована кузница.

Таким образом, задача коммуны заключалась в том, чтобы приобщить детей к трудовой жизни и в условиях борьбы за создание передового коллектива воспитать у них черты личности. Кроме того, участвуя в общественно– производственном труде, коммунары овладевали определенной рабочей специальностью, что сообщало им чувство уверенности относительно их будущей жизни после выхода из коммуны.

Какая форма воспитательной работы проводилась в коммуне?

· В коммуне работали драматический, фотографический, музыкальный, библиотечный, литературные, технические кружки. Большинство из них были тесно связаны с производственным процессом. Большой популярностью пользовались кружки авиамоторный, автомоторный, планерный, парашютный, кавалерийская секция и другие.

· Для того, чтобы научить воспитанников рационально хозяйничать и повысить их общий политический уровень, в коммуне были созданы производственные кружки:

· кружок коммунарского станка;

· материальный кружок;

· кружок рационализации;

· кружок организаторов;

· кружок экономики производства.

Здесь велась теоретическая и практическая работа по изучению правильного и экономного расходования материалов, возможностей изобретательства и рационализации производства. Коммунары знакомились с вопросами себестоимости, расценок, прибыли, зарплаты. Они читали техническую и экономическую литературу, совершали экскурсии на лучшие заводы Харькова, изучали свое производство и искали реальные пути совершенствовании, выявляли коммунаров – лучших рационализаторов и тех, кто наиболее экономно расходует материалы, устраивали дискуссии по отдельным вопросам организации управления производством.

· Отрядная система способствовала укреплению дисциплины, повышению производительности труда и выполнению учебно-производственных заданий.

· Были сделаны первые шаги к тому, чтобы рождались и возникали научные интересы, удовлетворить которые можно через широкое общее образование.

Поэтому представление о ценности человеческого труда усугублялось благодаря программе производства. В сознании дзержинцев труд приобретал значение наполненной политически смыслом общественно полезной деятельности. Это сознание служило источником отношения к труду. Ведь вся работа коммуны в том и заключалась, чтобы из таких именно людей при помощи труда, учебы, политической работы воспитать нового человека.

Тезисы содоклада на Всеукраинском совещании комиссий по делам несовершеннолетних правонарушителей

«1. Посылка несовершеннолетнего в трудовую колонию должна сделаться главной мерой комиссий, поскольку вообще ставится вопрос о перевоспитании, а не только изоляции. Возвращение несовершеннолетнего в семью есть мера педагогики нейтральная, патронат же может иметь значение только в том случае, если мотив правонарушения только нужда. Артели для подростков имеют много недостатков, если члены артели не прошли предварительного опыта трудового коллектива.

2. От идеальной организации трудовой колонии мы еще далеки. Однако для улучшения постановки колонии требуется не так много. Самое главное, что необходимо сейчас, — отказ от ремесленно-соцвосовского характера хозяйства. Колонии должны быть развернуты в солидные хозяйства с таким расчетом, чтобы колония могла организовать по своей периферии сельскохозяйственные коммуны из выпускников или включать их в хозяйство в качестве рабочего или административного персонала.

3. При указанных условиях прежде всего будут достигаться именно воспитательные цели, а не цели хозяйственные. В частности, здесь идет речь о еще очень мало исследованной области влияния сложной и широкой коллективной организации на члена коллектива. Но что это влияние положительно, уже можно утверждать.

4. Режим трудовой колонии должен находить свои формы исключительно в логике хозяйствования. Все, что вытекает из этой логики (строгая дисциплина, гласный и точный отчет, фактическое, а не юридическое самоуправление, равенство прав и обязанностей, экономность и точность выражения, ясная, строго приспособленная к делу рабочая организация), обязательны для трудовой колонии. Все, что противоречит ей, должно быть отброшено, хотя бы оно и рекомендовалось в педагогической теории.

5. В направлении к созданию специальных условий детского коллектива необходимо обязательно привнести в этот коллектив начало игры (приблизительно по типу внешних форм скаутизма), интересные и яркие формы коллективных движений, жизнерадостный и бодрый общий тон, гордость своей колонией.

6. Учебные занятия должны быть организованы в следующих целях:

а) для полной ликвидации всех видов неграмотности уже запущенных подростков;
б) для общего широкого развития тех, кто еще способен учиться и дальше;
в) для специальной подготовки наиболее способных к поступлению в техникумы и рабфаки.

7. Все перечисленные условия принесут пользу исключительно в том случае, если главное внимание НКП будет обращено на организацию такта. В частности, нужно:

а) полное и совершенное искреннее игнорирование прошлого воспитанников и их правонарушений;
б) полный отрыв от всех судебных и карательных органов, в том числе и от комиссий по делам о несовершеннолетних;
в) полный отказ от принудительного держания в колонии и формальной борьбы с побегами;
г) обязательный прием в определенном размере детей, не совершивших правонарушение, по их просьбе и по постановлению общего собрания колонии;
д) полный отказ от термина «правонарушители» или «несовершеннолетние» в официальных сношениях с НКП и его органами;
е) в особенности важен тщательный подбор воспитателей, который должен производиться исключительно руководителем колонии».

Макаренко А. C. Педагогические сочинения: В 8-ми т. Т. 1 / Сост.: Л. Ю. Гордин, А. А. Фролов. - М.: Педагогика, 1983. - 368 с., ил. - с. 37-38.