"Он добрый человек, но насиловал детей": шокирующие истории из детских домов. Личный опыт «приемный ребенок уничтожил всю мою семью»

Описание страницы: "К чему снится ребенок из детского дома" от профессионалов для людей.

Мало кого оставит равнодушным сновидение, «главным героем» которого являлся детский дом. Обездоленные, лишенные родительского тепла детишки всегда вызывают сочувствие, поэтому, увидев подобные картинки во сне, человек готов к самому худшему, проснувшись. Но не стоит паниковать, уверяют сонники. Лучше вспомните все детали того, что вам приснилось, и вы сумеете понять, к чему снится подобное.

Сонник Миллера

Густав Миллер был уверен, что если во сне вы очутились в детском доме, то это означает, что ваши друзья в трудную минуту проявят себя с лучшей стороны. А вот, если вы видите себя одним из детдомовцев, то будьте готовы к тому, что ваши «отпрыски» доставят вам немало огорчений.

Хорошо, если вы видите себя в интернате, но при этом не имеете наследников в реальности. В этом случае видение будет означать веселье с друзьями детства.

Краткие толкования

Обязательно вспомните, что именно вам приснилось, хотя бы без подробностей, а уж сонники не оставят вас в неведении, будьте уверены. Вот, к примеру, к чему снится детдом:

• вернуться во сне в свой старый приют – вам не хватает внимания окружающих;
• покидать стены детдома – к расставанию с иллюзиями и мечтами;
• видеть во сне, что вы усыновили ребеночка – к переменам в личной жизни;
• видите старый заброшенный интернат – к неприятностям.

«Хозяйка детского дома», или Вас ждут перемены…

К чему снится греза, в которой вы выступаете в роли воспитателя в детском доме, заботливо ухаживающей за детьми? Это вопрос больше всего интересует женщин, не имеющих своих детей. Толкование сна, согласно соннику пастора Лоффа, порадует: вскоре у вас может появиться своя малютка.

Приснилось, что вы строгая «детдомовская» директриса, которую боятся все дети? Не пытайтесь обманывать и изображать то, чего нет в реальности, это может сильно навредить, предостерегает Восточный сонник.

Быть воспитанником: от успеха до печали

Грустно, когда тебя бросают и предают. Особо остро это ощущают детки, которых родители оставили в детском доме. Приснилось, что вы один из таких ребятишек? Не огорчайтесь, порой сновидения ужасают лишь сюжетом. А вот, толкования данных сновидений заставляют радоваться.

Если во сне вы весело прыгали с другими воспитанниками приюта, то можете ликовать – вас ждет успех, радует Славянский сонник. Несколько хуже дела обстоят с грезами, в которых вы плакали, забившись в угол – вас ждут ссоры и мелкие проблемы.

Усыновление, как символ перемен

Хотите узнать, к чему снится видение, в котором вы решили взять ребенка из детского дома? Припомните, каким он был и какого пола. Так, например, усыновить малыша мужского пола – признак скорых тревог, волнений и хлопот. А если усыновленный малыш – это девочка, то вы столкнетесь с чем-то, что вас сильно удивит, вещает Цыганский толкователь.

Во сне решили взять ребенка из приюта на воспитание, но никак не можете получить опекунство над малышом? К чему снится подобное, подскажет сонник Цветкова: что-то станет на пути вашего счастья.

Уточните сновидение для толкования

Сонник Миллера

детский дом во сне

Взять сироту из детского дома, либо оказывать помощь детскому дому во сне – вы возьмете на себя очень трудные обязательства и будете с усердием выполнять их, чем отдалите от себя родственников и приятелей, вызовите у них недоумение.

Сонник Ванги

детский дом по соннику

Детский приют – знак одиночества, беспомощности.

Сонник Цветкова

детский дом по соннику

Увидеть себя во сне, живущим в детском доме, значит ваша скупость не знает границ. Навещать кого-нибудь в детском доме – нуждающиеся попросят поддержки у вас, не надо отказывать.

Мусульманский сонник (Исламский)

детский дом во сне

Посетить сиротский дом во сне – судьба будет вам благоволить, сейчас самое время для подписания контрактов и заключения брака.

Сонник Хассе

детский дом во сне

Детский дом в вашем сне вызывает сострадание – займетесь благотворительными делами.

Английский сонник

детский дом во сне к чему это

Сон, где вы являетесь воспитанником детского дома предвещают несчастья, но навещать кого-либо в таком месте – оказать помощь несчастным людям и за это вам с лихвой воздастся.

Семейный сонник

детский дом по соннику

Очутится в детском приюте – сколотите не плохие деньги, но не совсем честными путями.

В 36 лет у Лены опять случился выкидыш - третий и самый тяжёлый. Выйдя из больницы, они с мужем долго гуляли по весеннему бульвару и молчали. Он бережно держал за её за исхудавшую руку, а она с потухшим взглядом смотрела вперед, ничего не замечая вокруг, ощущая внутри пустоту и растерянность.

Для тех, кто готовится к главному школьному экзамену

Так, не произнеся ни слова, они остановились недалеко от песочницы, наблюдая за детьми, увлечённо лепящими при помощи ярких пластмассовых ведёрочек куличики из сырого песка. Женщина заплакала, впервые после потери ребёнка. Она не вытирала слёзы, а только иногда слизывала с сухих потрескавшихся губ языком. Муж опривлек её к себе и поцеловал в висок. И вдруг Лена с каким-то новым выражением в глазах, ещё затуманенных слезой, посмотрела на него и с неожиданным оптимизмом в голосе сказала:

Володя, давай возьмём девочку из детского дома!

Слёзы мгновенно высохли, в глазах появился огонёк, и она с энтузиазмом продолжала: «Отпуск у меня два месяца, вполне успею собрать все документы! Справки на тебя будем собирать, как только появится свободное время».

Весь вечер они обсуждали, где устроить детский уголок, что надо купить в первую очередь и даже в какую школу пойдет ребёнок.

Уже на следующий день, узнав нужный адрес, Лена пошла в местные органы опеки. Просидев под дверью нужного кабинета около двух часов, Лена наконец-то зашла. Не задавая лишних вопросов, деловито и как-то, как показалось Лене равнодушно, без положенного для такой ситуации участия, молодая чиновница выдала ей документ с огромным списком специалистов, которых надо было обойти, прежде чем вновь вернуться в этот кабинет. Уже сидя в метро, Лена внимательно его изучила и былого оптимизма у неё поубавилось.

Наконец-то, - с укором сказал Володя, открывая ей дверь. Лена молча прошла в комнату, не разувшись и не сняв ветровку, и села в угол на диван, неподвижно уставившись в одну точку.

Лена, ну что ты молчишь? Случилось что-то? - уже раздражённым голосом спросил муж.

Она посмотрела в его лицо изучающим взглядом, как будто пытаясь понять, достоин ли он того, что она хочет или должна сказать. «Я была в органах опеки, потом долго гуляла по парку и размышляла. Правильно ли мы делаем, что берём по сути чужого ребёнка? С неизвестной генетикой, и, скорее всего, из неблагополучной семьи. Сумеем ли мы справиться?» - не отводя взгляда от его лица, тревожно спросила Лена.

Ну, чужих детей не бывает, - растерянно начал он. - Ты же сама меня весь вечер убеждала, что мы с тобой люди ответственные и сможем воспитать ребёнка в любви и заботе. Это твои слова? Твои. А потом - ты всегда хотела ребёнка…

Вот именно, - вскочила она и в возбуждении заходила по комнате. - Я хотела ребёнка. Тебя же всё устраивало. Теперь на меня ляжет ответственность за принятое решение. И если возникнут проблемы, что ты скажешь - «Ты же хотела этого ребёнка, а я только не перечил».

Лена, за столько лет разве я тебе давал хотя бы повод сомневаться в моей поддержке? - с нескрываемым возмущением ответил он.

Прости, родной, - едва слышно сказала Лена, забившись в угол дивана, крепко сжимая кисти рук, так что побелели косточки на пальцах.

Это, скорее я засомневалась в себе, - едва сдерживая слёзы и почти с отчаянием сказала она. - Такой тяжёлый день! Я с утра как на крыльях летела в это учреждение, но мой пыл сразу же охладили - больше двух часов пришлось просидеть под дверью, чтобы попасть на приём. Потом, наконец, меня пригласили. Молодая чиновница, ни разу не взглянув мне глаза, равнодушно вручила мне вот этот документ. Её интересовал только размер нашей жилплощади и зарплаты.

При этом она ни на минуту не переставала рассматривать какие-то бумаги на столе, всем своим видом показывая, как ничтожен мой вопрос и от какого важного дела я её отрываю!

Когда я встала и поблагодарила ее, эта бюрократка так и не оторвалась от своих бумажек и на моё «всего хорошего» даже не отреагировала.

Но все это мелочи, чепуха, по сравнению с тем, сколько учреждений нам придётся пройти, чтобы получить заветные подписи. Вот посмотри: справка от городского нарколога, справка из психиатрической больницы, справка, что мы не судимы и так далее.

Когда мы все эти справки предоставим, ещё предстоит пройти весомую проверку здоровья в местной поликлинике, получить заключение терапевта и заверить его подписью и печатью главврача. Потом мы относим всё это чиновнице и терпеливо ждем её вердикт.

Если он будет положительным, то придут другие ведомства - проверять наши жилищные условия. И только после всей этой кутерьмы мы получим разрешение. Да, забыла. Нам ещё нужно пройти тестирование у психолога. На всё это уйдет не меньше двух месяцев. Вот что мы должны преодолеть! «Сможем, хватит ли у нас терпения и сил?» - она замолчала и только через несколько минут продолжила:

Ну, ты и теперь согласен взять ребёнка их детского дома? - Лена пытливо посмотрела в глаза мужу. Прочитав ответ в его глазах, она вскрикнула:

Ты самый лучший мужчина на свете! - и вскочив с дивана, бросилась в его объятия и от пережитого за день напряжения громко разрыдалась, дав волю накопившимся эмоциям.

На следующий день они сели к телефону и методично начали обзванивать все учреждения, в каких им необходимо побывать, что узнать время приёма. Лена не ошиблась со сроками - справки они собирали больше двух месяцев. Только в середине сентября им наконец выдали долгожданное разрешение. С ним они пошли в Министерство образования, где им в маленький кабинет принесли портфолио на детей. Изучая третье дело, Володя воскликнул, показывая на фотографию девочки лет шести:

Алёнка, смотри, девочка - копия тебя в детстве! Такая же беленькая, худенькая, с кругленьким личиком. Только не хватает твоей лучезарной улыбки, да взгляд какой-то исподлобья.

Взгляд исподлобья - признак недоверия к миру, - рассеянно проговорила Лена, рассматривая очередное портфолио.

Дай-ка мне. Да, будешь тут доверчивой. Ты прочитай о её семье - мама и бабушка алкоголички со стажем, никогда не работали, своего жилья нет. Вторая уже умерла год назад, мать - туберкулезница. Дед не родной, тоже умер, раньше сидел в тюрьме…

Да, знатная биография для девочки шести лет, - сказал Володя.

С другой стороны мы же не из пансиона для благородных девиц собираемся взять девочку, а из детского дома, а туда дети редко попадают из нормальных семей.

Давай посмотрим ещё других детей, и вообще мы собирались рассматривать ребёнка до пяти лет, чтобы ещё была возможность откорректировать генетику, когда личность ещё не сформировалась

И они продолжили внимательно изучать все имеющиеся дела на детей.

Это все? - спросила работника отдела опеки Лена, просмотрев последнюю папку.

Да, Ирина Геннадьевна распорядилась, чтобы вам подобрали дела самых здоровых и адекватных детей, поэтому их и немного, - ответила та.

Через какое-то мгновенье Лена и Володя посмотрели друг на друга.

За столько лет мы угадываем мысли друг друга, верно? Ты о той девочке со взглядом исподлобья подумала? Угадал?

Угадал, Володька, угадал, - смеясь, ответила Лена.

Всю ночь Лена практически не сомкнула глаз, всё думала: «А понравимся ли мы ей? Какая она? Хорошо ли ей будет в нашей семье?». На следующий утро они поехали в тот детский дом, в котором уже год находилась «девочка исподлобья», как они между собой стали называть Ниночку.

Холл детского дома встретил их запахом протухшей квашеной капусты и безысходностью. Несмотря на убогую бедность помещения, гостей ждали. Везде было чисто. По стенам висели детские рисунки, а на простых деревянных столах - их же подделки.

Лена старалась внимательно рассмотреть рисунки, хотя от волнения ничего не видела, во рту пересохло, в горле стоял комок, руки мелко дрожали. Через десять минут дверь распахнулась и в комнату вплыла симпатичная полная женщина слегка за сорок, держа за руку худенькую бледненькую девочку.

Тоненькие косички, косо постриженная чёлка, школьная форма из синтетики. Она настороженно смотрела на незнакомых людей огромными серыми глазами и молчала, не отнимая руки от руки женщины и даже прижавшись к ней.

Что же ты, Ниночка? Поздоровайся, - наклонилась к девочке женщина, как оказалась, директор этого заведения.

Елена Алексеевна, а это мой муж Володя, Владимир Евгеньевич, - вдруг ставшим хриплым голосом представилась Лена.

Ниночка, покажешь гостям наш дом? - ласково обращаясь к девочке, спросила директор, слегка подталкивая ее к гостям.

Хорошо, - опустив глаза, еле слышно промолвила Нина.

Лена стремительно ринулась к ней, как будто испугавшись, что девочка передумает, и схватила худенькую ледяную ладошку ребёнка в свою, такую же ледяную.

Пойдём, Ниночка, ты мне расскажешь, как вы живёте, чем занимаетесь, хорошо? - неестественно бодрым голосом сказала Лена, быстро зашагав с девочкой к старой обшарпанной двери.

Володя с директором остались в холле, чтобы осудить дальнейшие действия.

Оставшись наедине с Леной, девочка почувствовала себя более уверенно и уже сама смело повела её в актовый зал, где стояло старенькое пианино.

А я уже немного играю, - сказала она, подойдя к инструменту. Села на стул и старательно стала играть начальные гаммы.

Ты ходишь в музыкальную школу?

Нет, это старшие девочки научили. Говорят, что у меня способности и пальцы музыкальные! - с гордостью сказала та.

Действительно, у девочки были длинные красивые пальцы. Да и вся она, несмотря на худобу, была такая ладненькая и пропорционально сложенная.

Ниночка, а что ты любишь делать в свободное время?

Смотреть по телевизору мультфильмы, у нас в общей комнате огромный телевизор.

А какие самые любимые мультфильмы?

Да я всё люблю, - растерявшись, ответила девочка.

В процессе оформления документов Лена прочитала кучу психологической литературы об особенностях детей, живущих в детском доме. Усвоила, что в основном для них был предпочтителен пассивный досуг, такой, как просмотр телевизора или компьютерные игры. При этом характер и тематика телевизионных передач значения не имела, главное - просто сидеть перед включённым экраном.

Нет, но я люблю слушать, когда старшие девочки рассказывают страшилки. - Пойдёмте в столовую, там посуда красивая на столах.

Из помещения столовой доносились неаппетитные запахи.

Ниночка, а какие твои любимые блюда? - спросила Лена.

А что такое - блюда? - спросила девочка, подняв на неё с удивленные глаза.

Ну, что ты больше всего любишь есть? - спросила растерянно Лена.

Картофельное пюре. Знаете, такое жидкое. И ещё куриные хрящики.

Что? - переспросила Лена.

Ну, это такие мягкие куриные косточки. Вкусняшки! - ответила девочка.

«Да, бедные дети - картофельное пюре, хрящики… Я бы в её возрасте ответила про шоколадные конфеты „Белочка“ и пломбир в глазури», - подумала с грустью Лена

Девочка уже нисколько не смущалась, с гордостью показала игровую комнату с линялыми мягкими игрушками - зайцами и мишками, и несколькими новенькими куклами. «С куклами не разрешают играть», - почему то подумала Лена. Потом Ниночка показала комнату, где жила с четырьмя девочками её же возраста. На всём, что видела Лена вокруг, лежала печать бедности и серости. «Приют для сирот, убогий приют», - вертелось на языке.

За полчаса общения девочка вполне освоилась, не отпускала Ленину руку, улыбалась, показывая отсутствие двух зубов. «Очень общительная девочка, хотя словарный запас скудный. И такая родная!».

Пойдем, Ниночка, нас уже заждались Ксения Андреевна с папой, - машинально сказала Лена, и крепко взявшись за руки, они пошли в директорский кабинет.

Мужчину, который подошел к Саше (имя изменено) на школьной линейке 1 сентября 2004 года, мальчик несколько раз видел до этого. Тот заходил в детский дом, где жил Саша, и в школу, где он учился.

"Он ко мне подошёл и сказал, ну, давай, познакомимся … не хочешь денег? Я сказал, ну, хочу", - вспоминает Саша. И поясняет, новый знакомый пообещал двенадцатилетнему пацану - 500 рублей (7 евро), тогда для него это были большие деньги.

Мужчина отвел Сашу в бытовку - подвальное помещение на территории детского дома, которая использовалась как раздевалка, и сказал ему закрыть за собой дверь. А после этого заставил раздеться и изнасиловал.

"Сначала я плакал, но он мне пригрозил. Ну, молчи, никому не говори, а то тебе будет плохо. Я пошёл наверх в группу, как будто ничего не было. Ну, я испугался. Потом пошёл на эти деньги купил себе что-то покушать", - описывает события почти четырнадцатилетней давности Саша.

Сейчас ему 26 и он один из четырех (официально признанных) потерпевших по уголовному делу против пятерых сотрудников и бывших выпускников детского дома в Кировском районе Санкт-Петербурга.

Уже больше года в СИЗО в ожидании суда находятся методист школы и заслуженный учитель России Станислав Виноградов, заместитель директора Михаил Елин, а также бывшие выпускники детского дома Андрей Соловьев, Павел Прикащиков и Кирилл Покалюк.

Из них лишь Павел Прикащиков сначала дал признательные показания, но и он позже отказался от них. Все остальные обвиняемые настаивают на своей полной невиновности.

По словам Саши, другой подозреваемый насиловал его и других детей прямо в своем кабинете в школе. Он приглашал воспитанников на кофе, угощал едой из "Макдональдса" и предлагал улучшить оценки.

"Он всех там так угощал. Ну, он добрый, хороший человек, но он насиловал детей. Ну, меня насиловал и других. Ну, первый раз он предложил, когда я зашел в кабинет, сказал, здравствуйте. Вот и он стал предлагать, давай я оценки… Ну, не хочешь ли ты там подзаработать денег? Вот, а потом он как раз меня изнасиловал".

Один из подозреваемых Кирилл Покалюк - сам выпускник детского дома №10. В его аккаунтах в соцсетях много фотографий с политиками и звездами эстрады, в том числе с губернатором Санкт-Петербурга Георгием Полтавченко, Ксенией Собчак и Максимом Галкиным.

По свидетельству воспитанников детского дома, Покалюк часто водил сирот на концерты - бесплатные "проходки" ему доставали многочисленные знакомые из шоу-бизнеса.

Родственники и коллеги подозреваемых, уверенные в их невиновности, создали несколько групп в социальных сетях в их поддержку. "Мы непосредственно знаем этих людей 24 часа в сутки. Мы знаем, что эти люди невиновны. Они ничего этого не совершали", - говорит Илья Елин, сын одного из подозреваемых.

27-летний Яша Яблочник - единственный из потерпевших, кто открыто общается с журналистами. В 2016 году по рассказу Яши о том, что он пережил в детстве, был поставлен спектакль "Неприкасаемые". После этого историей Яши заинтересовалась начинающий режиссер-документалист Екатерина Соболевская. И лишь после того как её работа получила первое место на конкурсе "Права человека", к делу подключились - уполномоченный по правам детей России, а потом и прокуратура.

27-летний Яша Яблочник - единственный из потерпевших, кто открыто общается с журналистами (Фото: скриншот)

По словам Яши, впервые его изнасиловал в туалете детского дома тот же мужчина, что и Сашу в бытовке.

"Он приходил в детский дом. Первый раз это произошло в туалете", - рассказал Яша. Ему тогда только исполнилось 12. Другой подозреваемый совратил его в детском лагере: "Мы уезжали туда на каникулы. На летние каникулы, на зимние каникулы. Там он меня отводил в душ, потом это уже было и в детском доме, он приходил ко мне в комнату".

Когда Яше было 13 лет, его перевели на надомное обучение за плохое поведение. Фактически это означало, что он и еще двое воспитанников не учились, а сидели целыми днями в детском доме и смотрели телевизор.

Тогда одна учительница решила поискать работу старшему воспитаннику, которому уже исполнилось 16, и нашла объявление в газете: агентству нужны были фотомодели от 16 - 19 лет. Яша напросился пойти с остальными, говорит, ему тоже хотелось стать фотомоделью и ходить по подиуму.

Кастинг проходил в обычной квартире, переоборудованной под фотостудию. По словам Яши, фотограф сделал несколько фотографий ребят в одежде, а затем попросил их раздеться. Воспитательнице они показали только фотографии в одежде, и вернулись в «агентство» уже на следующий день - для порносъемок.

"Это был "сольник". Что такое "сольник"? Фотограф тебя на фото снимает, ты там позируешь, постепенно раздеваешься, становишься голым, мастурбируешь. Вот в принципе "сольник".

Со временем Яша стал участвовать в фото- и видеосъемках с другими парнями и девушками. А потом фотограф заявил, что продолжит снимать Яшу (и платить ему деньги), только если тот займется с ним сексом.

Яша рассказывает, что получал по 1000 рублей (14 евро) за фотосъемку и 1500 (20 евро) за каждое видео - гораздо больше, чем 40 рублей в месяц, выделяемые государством на карманные расходы. На эти деньги он покупал себе чипсы, лимонад, сигареты и новую одежду.

"Я тогда не испытывал никакого позора. Может быть из-за того, что был такой возраст - 13 лет, и я не понимал, что делаю. Я не понимал, что делает мой партнер. То есть к этим съемкам я относился чисто как к работе. Пришел, отснялся, получил деньги и ушел", - объясняет Яша.

"Потом в этой порностудии наш весь детский дом почти снимался. Ну, я не снимался там, но большинство наших ребят снималось. Да, все знали об этом, но ничего не могли поменять", - говорит Саша.

И Яша, и Саша утверждают, что подверглись сексуальному насилию и пытались покончить с собой, неоднократно их отправляли из детдома на лечение в психиатрическую больницу. А после выпуска оба юноши были обмануты «черными риэлторами» и лишились жилья.

Сейчас Яша снимает квартиру и работает официантом. Он мечтает быть актером и много путешествовать. Саша работает дворником, хочет выселиться из служебной квартиры от соседей дебоширов и создать семью.

11 лет у нас мужем не было детей: больницы, врачи, бабки - к кому я только не ходила, на какие целебные воды не ездила, кому не молилась. Не давал Бог детей. Подруга, детский реабилитолог, отговаривала от ЭКО , говорила, что не хотела бы еще и с нашим «пробирочным» возиться. Здоровых их рождается не очень много. И мы решились взять девочку - маленького светлого ангела Анечку из дома ребенка. Деточке было год и восемь. Тихая, спокойная: куда поставишь, там и стоит, что дашь, то и ест. Этот нежный цветочек все время жался к моей ноге или папиной. Пошла Аня только в два годика. За спиной - отсутствие папы в свидетельстве о рождении. Биологическая мать болела туберкулезом и умерла в родах. С каждым днем Аня оттаивала и уже почти не вздрагивала, когда окликали или пытались погладить по голове. Мы с мужем были на седьмом небе от счастья. Только родственники не принимали эту историю, практически перестали ходить в гости. Единственный, кто с нами остался, это моя мама - она у нас лежачая (перелом шейки бедра), и уйти просто не могла. Ее Аня любила, как нам казалось, больше всех. Почти всегда сидела на маминой кровати и что-то бормотала, а потом и заговорила. «Баба» - было ее первое слово. Время летело быстро, дочка ожила - оказалось, что характер у нее еще тот. «Нет, не хочу, не надену»… В школу идти она, конечно, тоже не хотела. Но в первый класс, куда деваться, пошла. Отвели ее, красивую, с бантами и цветами, а на линейке для первоклашек в актовом зале мне стало душно. Видимо, от радости и счастья я потеряла сознание.

Взять сироту - что храм построить

Эту поговорку я слышала много раз, а еще эти постоянные рассказы: вот возьмешь ребеночка - и родной появится или еще какое счастье случится. Так и вышло - в обморок я упала, потому что была на пятой неделе беременности. Ничего не замечала, потому что перестала верить. Дочке о пополнении мы сказали только тогда, когда появился живот. «Там твой брат или сестренка, ты рада?» То, что Аня убежит в детскую со слезами и криками «Я вас ненавижу, решили меня на другую поменять, теперь все ей будет», ввело нас в ступор. Мы не скрывали, что она приемная и неусыновленная - так больше выплат, а у нее были серьезные проблемы с глазками (пару операций сделали еще до школы). Но такой реакции мы не ждали, тем более что дочь сама периодически просила братика или сестренку. На пару дней ее точно подменили, но потом как-то все рассосалось, она снова стала милой девочкой. Правда, дома начались некоторые странности, конечно, с ней мы их не связывали - она же еще дитя, ей только восемь лет. Разве специально она могла вылить на новорожденного Владюшу чай, слава богу, не кипяток? А засунуть бабушке в бутерброд иголку, опрокинуть коляску, укачивая брата… Но однажды она вернулась в слезах, кричала, взахлеб рыдала, что коляска с Владом осталась в лифте, она отдернула руку - и брат уехал в неизвестном направлении, не то вверх, не то вниз. Это хорошо, что у нас в доме почти все друг друга знают, а консьерж отличный. Конечно же, мы «выловили» кроху, но муж был в ярости и решение вынес однозначное: во-первых, Аня слишком мала для таких обязанностей, во-вторых, дочь надо показать детскому психологу. В результате мы ходили не только к детскому, но и к семейному психологу - органы опеки помогли. И все вроде стало вставать на свои места: Владюша рос озорным, ему нравилось беситься с сестрой. Дочка тоже, казалось, приняла брата - и тут (спустя три года) я снова забеременела. Решили сказать детям сразу, чтобы оба привыкли к этой мысли.

Словно подменили

Аня узнала о моей беременности (к тому моменту ей было 11 лет), хлопнула входной дверью и ушла. Я выбежала на улицу, но не нашла ее... Вернулась дочь в два часа ночи. Ничего не сказав, прошла в свою комнату, от нее пахло спиртным и сигаретами... И началось: она хамила, несколько раз словно случайно ударила меня с размаху дверью по животу, а потом украла у бабушки пенсию. Ее принесли, и бабуля, положив деньги под подушку, задремала… А проснувшись, их там не нашла. И нам рассказала, но велела Аню не ругать. Она же девушка, хочет купить что-то красивое. Владу от Ани почему-то не доставалось, а он ей прямо в рот смотрел, если она разрешала поиграть в свой айпад или посмотреть мультик в ее комнате… Это был праздник. А вот бабулю Аня, которая так ее защищала, явно стала изводить: то чай холодный принесет, то сделает вид, что не слышит, как та ее зовет (к тому моменту бабушка уже совсем не ходила). Из моей шкатулки, точнее семейной, стали пропадать достаточно дорогие вещи . Как-то я возвращалась с работы, а у подъезда стояла «Скорая помощь», суетились врачи. Оказывается, приехали к нам. Бабушка выпила не те лекарства, да еще дозу превысила, и у нее прихватило сердце. «Скорую», кстати, вызвал сын, а Аня напоила бабулю таблетками и ушла с девочками загорать. Честно признаюсь: присутствие Ани в доме стало тяготить и раздражать, прижать ее, обнять рука не поднималась. Она брала мою косметику, вещи и почему-то стала на нас смотреть странно, исподлобья. Как звереныш. В то же время, когда незнакомый человек, кто-то из старых друзей, узнавал, что мы взяли из детского дома ребенка, говорил, что мы святые, что так они не могли бы, что... А я слушала их, мне было стыдно, меня распирали противоречивые чувства: с одной стороны - взяли, да. С другой…. Получилось ли что-то у нас, справились ли мы. Я больше не осуждала мам из тех папок возврата.

Дитя тьмы

На уроках в школе приемных родителей нас учили, что ни в коем случае нельзя поднимать руку на приемных детей. Это своего рода табу. Да и бить - понятие относительное: вот давала Владу я изредка подзатыльники за то, что он мучал собаку - по его мнению, играл. Аня со злости могла ее отшвырнуть ногой в другой конец комнаты, но я ни разу не видела, это рассказывали родные. А вот однажды, стоя у окна, увидела, как дочь орет и бьет поводком нашего Кубика. Спросила дома, что это такое было? Она ответила, что мне показалось - этаж-то восьмой, что я могла оттуда увидеть. Учителя стали жаловаться: вроде умная, а учиться не хочет, может нагрубить, уйти из школы... А я тем временем становилась как дирижабль: мы ждали двойню. К моему горю, мальчик умер еще в родах, докторам не удалось вдохнуть в него жизнь. Девочка Софья родилась абсолютно здоровой. Я не знала, каким богам молиться, но даже боль от потери крохи прошла, притупилась, когда Аня начала навещать сестру каждый день. Было видно, что она чувствует себя виноватой за свое поведение, свои слова. Выписали нас быстро, детка была спокойной, почти все время спала - попробуй разбуди принцессу к обеду. Аня сама, без просьб, стала Соне второй мамой. Ходила гулять с коляской и книжкой в парк. Только ей удавалось уложить на ночь Соню после купания... Аня показывала Владу, как пеленать, менять подгузники. В такой благодати прошло тихо и спокойно два-три месяца.

Накануне мы сдавали кровь, и я немного разнервничалась: врачам что-то не понравилось в крови Сони. Все уснули, не спалось только мне, и я решила выкурить на лоджии сигаретку. То, что я увидела, было похоже на кадр из фильма ужасов, и то, что я потеряла дыхание и речь, спасло младшей дочке жизнь. Окна лоджии были распахнуты, а Аня на вытянутых руках над землей держала кроху и что-то бормотала. Одним прыжком я обхватила и повалила обеих на пол. Аня не издала ни звука, только сидела и дрожала, через минуту тихо и с обидой в голосе заревела Соня. Муж понял все, не глядя и ничего не спрашивая, вызвал «Скорую» и, как я его не отговаривала, полицию. Спустя какое-то время, пока мы мотались между врачами, ездили к стражам законам, выяснилось следующее: наша младшая Сонечка вовсе не была «сурком». Анечка ловко разводила Соне молочные смеси, компоты, переливая в бутылочку и сдабривая приличной дозой феназепама из ампул. Днем меньше, вечером больше, чтобы все выспались - и мама, по словам Ани, в первую очередь, и вся семья. Она такое в кино видела… А вот тот случай на балконе, как выяснилось, был не первым. Аня не знала, как по-тихому избавиться от Сони так, чтобы ее не ругали, и продолжала вынашивать план. Она оставляла ее у магазина, на лавочке у вокзала, пыталась продать цыганам… и еще много чего, что нам с мужем лучше не знать, иначе бы муж просто задушил девочку своими руками. Без меня сходил в органы опеки, там подняли все документы по родителям и родне Анны: и ее отец, и дядя страдали шизофренией. Кстати, именно родная бабушка Ани (она живет в доме сумасшедших, чем болеет, нам не сказали) посоветовала подросшей девочке избавиться от конкурентов на родительскую любовь.

Земля круглая

Несмотря на мои мольбы, органы опеки вернули Аню, но уже не в дом малютки, а в детский дом, откуда она сбежала уже через две недели. К нам. Но муж был непреклонен: Аня представляет опасность для жизни наших родных детей и должна покинуть дом. Через 40 минут приехали из опеки, чтобы отвезти Аню в детский дом. Их вызвал мой муж. Он по-своему любил Аню и не хотел, чтобы она бродяжничала. Через полгода Аня снова сбежала из детского дома. Вероятности, что ее кто-то еще усыновит, было мало: таких взрослых детей почти не брали. Тем более если это было повторное опекунство. Я сразу догадалась, куда девочка поехала, и собралась в деревню, куда Аня угрожала нам уехать жить, когда мы ссорились. У нее там жила какая-то подружка. И оказалась права. На глаза девочки я не показывалась, просто посылала на ее адрес разные посылочки с тем, что мне казалось нужным: едой, одеждой, деньгами. Когда я увидела у дочери округлившийся живот, то отправила крестильный наряд и образ с крестом, витамины для будущих мам… И дала себе слово, что больше не поеду сюда рвать сердце. Да и обстоятельства так сложились, что

«Приемство» - так говорят о своем решении семьи, которые взяли ребенка из детского дома. Еще недавно таких семей было немного, а на решившихся усыновить ребенка смотрели с удивлением и тревогой. К счастью, ситуация меняется, и приемство становится таким же естественным путем появления малыша в семье, как и рождение. Тем не менее, решение «взять в семью новенького» не всегда дается легко, а его инициатором чаще всего становится жена. А что же муж? Как ему дается это решение и что он чувствует после? Мы поговорили об этом с опытными приемными папами.

Папа Сергей, сын Даниил (2 года и 7 месяцев):

«Любовь — это каждодневный труд и работа»

Даню забрали домой, когда ему был 1 год и 7 месяцев. Мы с женой говорили о возможности взять ребенка из детского дома очень давно. Поначалу я, честно сказать, боялся генетики. А потом прочитал много историй о том, как дети меняются в лучшую сторону, когда начинают жить в семье, смотрел фотографии таких детей «до» и «после» и успокоился. Однако мы решили, что возьмем ребенка из детского дома после того, как родим совместного. Но человек предполагает, а Бог располагает.

В течение следующих девяти лет родить кровного так и не вышло, и в 2017 году мы решили, что тянуть больше не будем. Ведь детей очень много: вот они, готовые, нуждающиеся в маме и папе, только бери и люби.

Но не нужно ждать, что любовь к малышу должна прийти сразу.

У кого-то так бывает: сильное чувство с первого взгляда, фотографии или с первой встречи, но чаще любовь появляется со временем. Любить — это глагол. Любовь — это каждодневный труд и работа.

На первой встрече с Даней меня не было. Жена оформляла все документы на себя, а мне показала его фото. Я был тронут. Через 10 дней мы смогли забрать его домой. Он был такой крохотный для своего возраста, почти невесомый. Он был напуган, но не плакал. Я привык к нему сразу, как к своему, слово «адаптация» меня не коснулось.

У сына адаптация, конечно, была и по большей части закончилась только через три месяца после приезда домой. Затем в течение 5 месяцев временами случались откаты: он возвращался в то состояние, в котором приехал к нам — уходил в себя, «зависал», дергал у себя волосы и ресницы, монотонно щипал себя, сильно сосал палец. Проблему с пальцем мы решили за неделю: стали надевать пижаму с длинными зашитыми рукавами, и он отвык от вредной привычки.

Вся тяжесть сыновьей адаптации легла на плечи жены, она была с Даней круглые сутки, а я днем на работе. В детский сад мы его решили не водить, чтобы не возвращать в Систему, из которой недавно забрали. Ему нужна была мамина любовь, домашний уют.

Мы не ходили в развлекательные центры, дозировали эмоции, гуляли там, где малолюдно, в первый месяц не пускали в гости даже бабушек и дедушек.

Даня начал доверять нам, сформировалась настоящая привязанность к родителям — необходимое для ребенка чувство. Теперь можно с уверенностью сказать, что введенные нами на первое время ограничения были во благо.

Когда на работе узнали о том, что у нас появился приемный сын, одни крутили пальцем у виска, другие пожимали руку. А я был по-настоящему счастлив от того, что я отец… дважды. Дочку жены от первого брака я принял как свою, когда той было 8 месяцев. То есть кровных детей у меня нет. За время лечения от бесплодия нам советовали многое, например, сменить партнеров. Но мы выбрали друг друга раз и навсегда, мы семья, команда.

Мы своим решением, своим сынишкой очень довольны и ни разу не пожалели о своем поступке. Всем будущим приемным родителям хочется пожелать: читайте, много читайте. Я очень советую книги Людмилы Петрановской «Тайная опора» и «Дитя двух семей». Пройдите Школу приемных родителей, это ни к чему не обязывает, но помогает стереть шаблоны и страхи перед приемством, оставшиеся еще с советских времен.

Дети из детского дома не второй сорт, не изгои, это точно такие же дети, обычные, только травмированные от недостатка любви.

Одна из приемных мам, ведущая блог в Инстаграм под ником @n_mirs, также делится историями приемных отцов, с которыми ей удалось познакомиться. Одна из таких историй ниже.

Папа Владимир, сыновья Андрей (5 лет) и Виктор (3 года), в семье 2 года:

«Нужно чистить голову от предрассудков вроде “генов проституции и алкоголизма”»

Когда-то давно мы с женой говорили о том, как хорошо иметь большую семью и что нужно бы взять ребенка из детского дома в дополнение к своим троим-четверым. Мы решили, что это будет правильно с точки зрения развития семьи и семейных отношений. Это был обычный разговор, который положил начало нашей истории.

Были ли у меня страхи? Наверное, я немного опасался, что в приюте нам не все расскажут о здоровье малыша. Но я не уверен, что это можно назвать страхом. Скорее, я ничего не боялся, к тому времени мы уже приняли решение и я много работал над обустройством дома и детской. Однако мы сразу знали, что пока не потянем ребенка-инвалида, много слушали и читали о детских болезнях, копили информацию.

Когда я увидел наших пацанов первый раз, подумал: забавные ребята. Андрей был весел, скакал по кровати и дрался с детьми, на щеках был диатез, в ушах — вата от отита, на шее — след будто от ожога сигаретой. Витька был недовольный, любопытный и пухлый. Мы не сомневались, что возьмем их.

Дома началась адаптация.

Первые месяцы были тяжелыми и напомнили мне первые месяцы жизни моего кровного сына от первого брака: бессонные ночи, детский плач, пеленки, нервы.

Оказалось, что с маленькими приемными детьми происходит все то же самое, только в более концентрированном виде: здесь год за два. Первое время малыши в ступоре: они не могут понять, зачем они здесь и можно ли доверять этим взрослым. Затем наступает череда конфликтов, потому что оказывается, что дома все не так, как в учреждении, правила другие, в этот период дети проверяют родителей на прочность и оценивают рамки дозволенного.

Нам ко всему этому еще пришлось лечить болячки, с которыми дети вышли из дома ребенка. После наступает затишье: все друг к другу попривыкли, жизнь стала понятной, но откаты в поведении все равно иногда случались. Первый год скучать не пришлось.