Детская исповедь: советы для родителей. Об исповеди и причащении детей

О детской исповеди, о том, какие дети приходят в храм к священнику, и чем может помочь батюшка мальчикам и девочкам от 7 до 10 лет рассказывает священник Павел Островский, настоятель Никольского храма в Павшинской пойме.

Детская исповедь

Наверное, нет ничего более индивидуального, чем детская исповедь. Слишком сегодня разные семьи, соответственно, разные и дети в этих семьях; разное воспитание, место жительства, достаток и т.п.

Но хотя бы попробовать систематизировать опыт детской исповеди, разбить детей на несколько групп со своими ярко выраженными признаками мы можем.

Дети, у которых родители воцерковились давно.

Дети, у которых родители воцерковились недавно.

Дети, у которых родители не воцерковлены, но не против ребенка приводить в храм.

Дети, которые попали на исповедь случайно, так как родители зашли освятить кулич, чтобы потом дома закусить им вино.

Прежде чем разбирать подробно особенности этих групп, стоит отметить общие рекомендации:

• Очевидно, что не нужно ребенка заставлять исповедоваться, если он этого не хочет;

• Если ребенок исповедуется в первый раз, то необходимо перед его исповедью предупредить об этом священника.

Дети, у которых родители воцерковились давно

В этих случаях, если родители сами постоянно сознательно исповедуются, детям показывается с рождения пример. Дети, подражая родителям, тоже хотят быть, как взрослые. В данном случае главное для родителей не начать считать, что чем раньше ребенок начнет исповедоваться, тем лучше. Важно просто донести до ребенка, что Бог нас любит, что без Его помощи нам не обойтись – показать ребенку, что исповедь очень полезна, а не наказание или пытка.

При этом, по сути, главным и единственным грехом, в котором ребенок искренне может покаяться – это непослушание родителям. Ведь все остальное – это уже следствие воспитания родителей и той жизни, которую они создают своим детям.

Всегда умиляют исповеди ребенка, который кается в нарушении поста; в просмотре телевизора; в том, что маму до крика доводит… А перед этим исповедуется мама ребенка и не кается в том, что нарушает пост, смотрит телевизор и кричит на ребенка.

Ну и конечно же не надо родителям устраивать соревнования: дескать, Миша уже в 7 лет исповедуется по пять минут, а мой оболтус подошел на 5 секунд и ушел. Все дети разные, в разное время доходят до понимания тех или иных проступков.

Дети, у которых родители воцерковились недавно

Неофитство – это болезнь, которая настигает подавляющее большинство людей, которые только пришли в храм. Проявлений у нее много – основные – это желание всех учить Слову Божьему, строжайший пост, длинные молитвословия и осуждение всех, кто не согласен с их святой жизнью.

Дети в этом случае, естественно, также страдают от неофитства родителей. Ребенку начинают зачитывать в 7 лет «Опыт построения исповеди» и требуют, чтобы он искренне во всех грехах каялся, иначе сгорит в аду.

В этом случае священнику надо вмешиваться, объяснять родителям их ошибки, успокаивать ребенка – одним словом, нажимать на тормоза.

Эти две первых группы объединяет одно: родители явно не против религиозного воспитания детей. Священнику остается только корректировать под характер ребенка периодичность исповеди, строгость кнута и сладость пряника.

Дети, у которых родители не воцерковлены, но не против ребенка приводить в храм

Более сложная группа, так как детям родители не показывают дома примера религиозной жизни и сами не исповедуются. В этом случае, священнику необходимо выделять чуть больше времени для ребенка и рассказывать ему самостоятельно о Боге, об Его участии в нашей жизни, о необходимости молитвы и борьбы со злом.

Об этом нужно разговаривать с родителями – просить их приводить ребенка не тогда, когда стоит большая толпа исповедников, а в будние дни, или договариваться вообще на отдельную встречу.

Проблема главная в том, что у ребенка, если есть серьезный подход к исповеди, могут (и будут) возникать вопросы, на которые родители не смогут ответить, или ответят не правильно. Что в одном случае приведет к потере авторитета родительского, а во втором к заблуждениям религиозным.

Дети, которые попали на исповедь случайно, так как родители зашли освятить кулич, чтобы потом дома закусить им вино

Самая простая для священника и самая грустная для детей группа.

Осознавая, что в лучшем случае ты увидишь ребенка через год, особое внимание словам уделять не стоит. Крайне маловероятно, что ребенок вот так вот сразу поймет хоть что-то из Закона Божьего.

Ребенку просто стоит сказать, чтобы он, когда будет вспоминать о Боге, обязательно молился своими словами. Потом подарить ему хорошую детскую Библию и молитвослов (для этого надо их иметь в запасе, если есть такая возможность); и сказать, что если у него будут вопросы, то пусть попросит родителей привести его еще раз на исповедь, чтобы поговорить.

Ну и записать этого отрока на годовое поминовение в храме, чтобы хоть кто-то за него молился.

Подводя итог, конечно, надо заметить, что написанное в этой статье, касается только малолетних детей 7-10 летнего возраста.

Потому что основные проблемы на исповеди начинаются как раз позже, когда начинается период юности, о котором святитель Иоанн Златоуст писал так: «Юность… нуждается в очень крепкой узде, потому что она есть как бы костер, который захватывает все лежащее вне его и легко воспламеняется».

И именно на этот период – на период юности – приходится самое большое количество ошибок, имеющих очень пагубные плоды, сказывающиеся иногда на всей жизни человека. Но это уже тема не детской исповеди.

"Никите недавно исполнилось семи лет. Он очень ждал семилетия, т. к. все ему говорили, что только те, кто старше семи лет, могут исповедаться, а у него пока что слишком мало грехов и что он пока слишком маленький... Научился он и букву "р" произносить с помощью логопеда, хотя и несколько гипертрофировано. Так что фраза, которую он произнес, звучала примерно так:
"Я теперрррь могу исповедываться? Я ведь теперррррь большой гррррешник!"
(р. Б. Иоанн).

Семь лет - число мистическое, библейское число. Возраст особенный в жизни ребенка. Каким бы маленьким он нам до сих пор ни казался - отныне это человек, пусть в иной степени, чем взрослый, но все-таки несущий ответственность за свои поступки.

Семь лет - это возраст, когда ребенок обычно начинает обучаться в школе. К этому возрасту у него развиваются самосознание, способность к абстрактному мышлению, позволяющее в той или иной степени проникать в суть вещей. Понятия греха и личностного покаяния становятся доступными ребенку. И он вступает с Господом в новые отношения. И к осознанию этого родителям нужно подготовиться самим и подготовить ребенка в то время, когда он еще не достигнет семи лет.

Исповедь - это Таинство. И неважно, сколько лет исповеднику. Вот об этом-то родители порой и забывают, когда речь идет о совсем еще, как им кажется, крохотном их чаде. Но ведь ребенок уже благословлен Церковью на серьезное участие в одном из семи великих Таинств. До этого дитя крестили, помазали святым миром, приносили причащаться. Все это делалось по желанию и воле родителей, хотя малыш, конечно, мог и сам очень желать, например, причащения. И все-таки до семи лет он следовал за родителями. Сейчас они должны будут приготовиться к тому, что в храме им придется отпустить ручку ребенка. Отныне он уже не сможет подходить к Чаше без исповеди. Но это, конечно же, не означает того, что теперь можно бросить юного христианина на произвол судьбы, предав его полностью своей воле. Напротив! Именно сейчас ребенку как никогда нужна помощь взрослого. Только вот в чем она будет заключаться?

Искренние беседы с родителями , которые могут начать проводится еще до семи лет, возможно, направят сердце ребенка на истинное покаяние, помогут ему разобраться в себе, в своих маленьких еще грехах и искушениях, чтобы в один прекрасный день с охотой пойти в храм "помириться с Богом". Да, пусть грехи эти и покажутся родителям незначительными - ребенок должен сам пережить осознание неправильности того или иного поступка, чтобы покаяться в нем перед Христом через священника. Действовать взрослым здесь надо очень разумно, бережно и осторожно.

"Ближайшего, впрочем, руководства требует совесть. Здравые понятия, с добрым примером родителей и другими способами обучения добру, и молитва освятят ее и напечатлеют в ней достаточные основания для последующей доброй деятельности. Сознательность есть дело чрезвычайной важности в жизни; но как легко ее образовывать, так легко и заглушить в детях. Воля родителей для малых детей есть закон совести и Божий. Сколько есть у родителей благоразумия, пусть так распоряжаются своими повелениями, чтобы не поставлять детей в необходимость быть преступниками их воли; а если уже сделались такими - сколько можно располагать их к раскаянию. Что мороз для цветов, то и отступление от родительской воли для дитяти; оно не смеет смотреть в глаза, не желает пользоваться ласками, хочет убежать и быть одно, а между тем душа начинает дичать. Как хорошо предварительно расположить его к раскаянию, сделать, чтобы без боязни, с доверием, со слезами пришло и сказало: "Вот я то и то сделал худо". Само собою, что все это будет касаться одних обыкновенных предметов; но хорошо и то, что положится основание будущему постоянному истинно религиозному характеру - тотчас восставать по падении, образуется уменье скорого покаяния и очищения себя или обновления слезами" (святитель Феофан Затворник).

Ласковость, спокойствие, дружелюбие - вот главное, что должен видеть и ощущать малыш от родителей, желающих поговорить с ним о состоянии его души. Он должен чувствовать любовь. И даже если речь о покаянии, о будущей исповеди будет родителями начата в связи каким-то проступком ребенка - то и в строгости он должен опять же чувствовать любовь. Само собой, с иным ребенком иногда родитель обязан быть строгим. Но не раздражительным, не деспотичным, не эгоистичным. Если взрослый отдает себе отчет в том, что в ответ на детский проступок он не сможет сдержать раздражения, то не хватать ему надо малыша за руку и тащить к иконам с назиданиями - а самому встать перед этими иконами, чтобы помолиться не только за свое дитя, но и за себя.

Недопустимо что-то навязывать ребенку, а тем более - указывать: "Подойди к батюшке и скажи то-то и то-то". Да еще и требовать потом отчета, все ли он исповедал и какими словами, и что сказал священник в ответ. Тайна исповеди нерушима с обеих сторон, и исповедник не обязан делиться ни с кем ее содержанием. Неужели юный христианин "неполноценен", так что на него, по мнению некоторых родителей, это духовное правило не распространяется? Можно что-то ненавязчиво напомнить ребенку перед исповедью, побудить его осознать грешность какого-то проступка, еще раз прочесть и объяснить заповеди, но что именно и как говорить, должно подсказать ему собственное христианское переживание. И никогда не используйте книги, в которых перечисляются грехи, ни вы сами, ни, тем более, вместе со своим ребенком! Как показывает, увы, уже многочисленный опыт, эти странные списки, распространяемые неизвестно по чьему благословению, способны нанести душе реальный вред, тем более - душе неокрепшей.

Но одно вы, взрослые, должны - не силой, не угрозами, не нелепыми сказками - но внушить ребенку неукоснительно. Ребенок должен знать твердо - на исповеди не лгут.

Священник Артемий Владимиров считает, что ребенок лучше, чем из книг, из родительских бесед может усвоить смысл Таинства Покаяния. Он пишет о том, что дети, сердца которых воспитываются и укрепляются в Боге, очень нуждаются в положительных, светлых и радостных эмоциях и солнечных красках. Что важно всегда уметь ребенка радовать, а для этого требуются и душа, и сердце, и мысль, и собственный опыт покаяния. Нет, не портить детей, "подыгрывая их страстишкам", но, говоря о хорошем, добром, вдохновлять маленьких христиан на то, чтобы они действительно потянулись к свету, чтобы не чувствовали на себе взор осуждения и ужаса.

"Используя лишь отрицательные, горькие примеры и слова, - и это величайшая ошибка! - родители иногда напоминают в отношении своих детей обвинителей Нюрнбергского процесса. Взрослым так хочется сделать из них ангелов! Но поскольку чада вовсе не всегда соответствуют их представлению об идеальном ребенке, родители уподобляются Илье Муромцу, а ребенка видят каким-то поганым татарином, которого готовы вместе с Тарасом Бульбой зарубить собственной рукой. Лучше зарубим, чем увидим его не соответствующим нашим пожеланиям!.." Священник пишет о том, что взрослые должны понимать - перед ними личность, "которую нельзя придавить, как вошь". Потому что Бог любит человека, и благодать всегда бережно прикасается к душе, и мы не должны опережать действие благодати прямолинейным и жестким расчленением совести. Но в то же время не должны, "отпустив вожжи", легкомысленно надеяться на то, что Господь Сам все управит, без нашего участия ("О детской исповеди").

Да, оставить ребенка наедине с таким ответственейшим шагом в его жизни - приобщением к Церковному покаянию - ошибка не меньшая, чем силой заставлять его исповедоваться, вручая ему "хартию с грехами", едва ли не собственноручно родителями написанную. Можно и нужно молиться, уповать на Божью благодать, можно понадеяться на мудрого священника, но родители должны сами - сами! - помочь ребенку осознать духовную сущность Таинства. Отец Артемий советует говорить с детьми об их внутреннем мире безо всякого сюсюкания, спрашивать ребенка - как он считает, есть ли у него какие-нибудь недостатки, что мешает ему жить на свете? "Посмотри на свое сердце, нет ли там какой-нибудь занозы?" И, пожалуй, нередко ребенка совесть может обличить в таком грехе, что ничего, кроме улыбки, у родителя это не вызовет. Но если ребенок поделился с вами - так неужели же вы дадите ему понять, что не принимаете всерьез его маленьких прегрешений? Ведь и самим полезно помнить, что многое начинается с малого. Но также следует и помнить и то, что повинную голову меч не сечет.

"Исповедь малышей может и должна быть предваряема исповедальным разговором, который могли бы, конечно же, осуществлять и любящие детей родители и воспитатели (только бы они не были "мясниками" в этом хирургическом деле, только бы они были "вооружены" не отбойными молотками, как стахановцы, но чувствовал! бы хрупкость личности ребенка, никогда не переходил! бы за грань доброй и благодатной беседы и не превращали бы ее в допрос). Взрослые должны ненавязчиво и мудро приучать малышей к откровенной исповеди, культивировать в детях (в разумной мере) чувство вины, приучать их к самооценке, к критическому осмыслению своих дел, слов и, в конечном счете, эмоций, намерений, сокровенных движений сердца" (протоиерей Артемий Владимиров "О детской исповеди").

Мы не будем рассказывать здесь подробно о том, как конкретно, в каком тоне, в каких выражениях следует взрослым вести с тем или иным ребенком беседы о Таинстве покаяния. Вновь и вновь напомним об индивидуальности каждого Божьего создания, каким бы малым по годам оно не было. И опять подчеркнем важность родительского примера. Если малыш видит благоговение в семье при подготовке к Таинствам, если видит радостные лица, сияющие глаза своих родных, когда они отходят, исповедавшись, от аналоя, или же даже их слезы - он без слов поймет, что свершается нечто очень важное, далекое от всякой обыденности. Протоиерей Артемий Владимиров делится воспоминаниями о том, как его бабушка приходила домой со службы (сам он в это время был десятиклассником), и говорила: "Как было хорошо! Я исповедалась и причастилась. Какая радость!". "Больше она ничего не говорила, но я это все запомнил и после ее кончины стал ходить в храм Ильи Обыденного, куда ходила моя бабушка" ("О детской исповеди"). Тем более маленький ребенок, настолько восприимчивый ко всему, что наблюдает он у взрослых, впитает в себе ощущение того, что Таинства - это радость, это волнение, это свет, это торжество…

Многое в том, как сложится у ребенка представление о таинстве покаяния, о его участии в этом таинстве зависит от священника, который станет духовником малыша. Не всегда, конечно, существует возможность выбора, но если она есть, родители должны помочь своему ребенку найти человека, который будет воистину его отцом в духовной жизни. Впрочем, не всегда тот батюшка, который нравится нам, может пробудить чувство доверия у ребенка. Помните Марину Цветаеву, которая в детстве лгала на исповеди, потому что в ее голове не укладывалось, как сможет она о своих детских глупостях поведать священнику - другу отца и академику?

Протоиерей Артемий Владимиров советует, прежде всего, подыскивать священника, который понимает детскую душу, любит детей, относится к ним с теплотой, с неподдельным интересом, "смотрит на ребенка, как на бутон, которому надлежит либо раскрыться, либо завянуть". Такой пастырь осознает ответственность за душу ребенка, приходящего к нему на исповедь. Возможно, это может быть священник, опытный в общении с детьми, например, если он сам является многодетный отцом и имеет за плечами годы трудов по воспитанию собственных чад. "Таковы суть и священники, которые имеют, как говорили в старину, "покаяльную семью" и много лет трудятся над исправлением нравов. Пред их пастырским оком проходят все возрасты человеческие". Отец Артемий рассказывает о печальном случае, когда в одном московском храме молодой священник повернул девочку, исповедавшуюся ему в воровстве, лицом к стоявшим, поднял ее ручку и сказал в назидание что-то вроде: "Вот ручка, которая берет без спроса!". Девочка, пережив шок, стала заикаться... "Поэтому не ошибаются те родители, которые из боязни подобных травм ведут ребенка к священнику благостному, сердце которого проникнуто любовью к человеку, к душе ребенка, который изжил из своего сердца раздражительность - качество, противоположное благостыне (не будем путать благостыню с елейностью, напускной вежливостью)". ("О детской исповеди").

И как это важно - раскрыть перед ребенком суть исповеди не как разговор священника с прихожанином, не как отчет в своих грехах или тяжкую, хоть и необходимую обязанность, но как истинное Таинство, совершаемое перед взором Христа. Как легко и светло становиться на душе, когда мы просим прощения у кого-нибудь, кого мы обидели - и нас прощают! И если так дело обстоит с людьми, то насколько же чудесней, благодатней, животворней прощение Самого Господа Иисуса Христа! А Он никогда не отвергает кающихся.

Именно Он, Господь незримо присутствует в Таинстве, принимая наше покаяние. Священник, каким бы хорошим он ни был сам по себе - лишь посредник. Мы вновь приходим к выводу, что, раскрывая перед ребенком суть Церковной жизни, необходимо делать это во имя Христа, всегда во главу всего ставить Христа. Приступая к исповеди, ребенок должен знать, что перед священником он только раскрывает свои грехи, исповедуется же Господу, знающему о нем все, видящему грехи ребенка, видящему вообще все, что происходит в сердце человека. Можно обмануть священника, скрыв какой-то особо постыдный или неприятный грех, но нельзя обмануть Бога. Если исповедник осознанно решил не рассказывать о каких-то своих дурных поступках, священник все равно прочитает разрешительную молитву, но Таинство Покаяния не свершится, мир с Богом не будет восстановлен. На исповеди проверяется решимость христианина открыть все свои грехи без утайки, чтобы отказаться от них навсегда. Так или иначе, все это дитя должно услышать от вас, объясняющих эти важнейшие вещи так, чтобы ребенок понял их не только умом, но и принял сердцем. "Поставить душу пред лицом Божиим, чтобы дитя уверовало, а значит, осознало, восчувствовало, ощутило на себе взор Божий, испытующий, всеведущий - вот задача, которая не может быть осуществлена никакими искусственными средствами. Здесь почти все зависит от устроения души пастыря и родителей".

Малыш, если ты обидел маму, поссорился с другом, отказался кому-то помочь, то, наверное, тебя мучает совесть. Неужели уже ничего нельзя сделать, ничего нельзя исправить? Конечно же, можно. Господь всегда принимает тех, кто искренне кается в своих прегрешениях. Видя желание исправиться, Он дарует прощение и очищает душу от пятен, что оставляют на ней грехи.

Вы должны объяснить ребенку: если ты хочешь покаяться в грехах и через это помириться с Богом, то в первую очередь тебе необходимо примириться с теми, кого ты обидел, простить тех, кто обидел тебя. Необходимо раскаяние, идущее из глубины сердца, упорное решение вести жизнь, свободную от грехов, как повелел нам Господь. Нужно подумать о своем поведении, вспомнить, какие поступки ты совершал, допускал ли какие-то злые мысли и чувства в свой ум и в свое сердце. Грехом может быть и то, что ты отказался что-то сделать - например, не помог маме в ее труде, не уступил место в автобусе старому человеку. Если ты сам не дразнил своего товарища, но спокойно смотрел на то, как это делают другие, не заступился за него и не утешил, то это тоже - грех. Грехом является и лень. Если ты небрежно делаешь то, что поручили тебе родители, воспитатели в детском саду или учителя в школе - в этом надо каяться. Особенно плохо, когда ты соблазняешь на грех других. Сбежал с уроков и товарища увлек за собой - не дело.

Так что перед исповедью вспомни хорошенько обо всем, что ты сделал. Лучший твой помощник - твоя совесть. Чтобы совесть всегда помогала тебе отличить хорошие поступки от плохих, постарайся каждый день испытывать ее. То есть каждый раз перед тем, как ложиться спать, мысленно, лучше всего перед иконой, каяться Господу во всех грехах, больших и маленьких, что ты совершил за день…

Все это лишь общие, приблизительные темы для бесед с маленьким христианином. Очень надеемся, что каждый родитель сам найдет единственно нужные именно его ребенку слова, и произнесет их таким образом, чтобы ребенок мог УСЛЫШАТЬ.

Надо помнить также и о том, что дети гораздо более ранимые существа, чем мы. Можно запугать их собственной грешностью, можно поселить в детском сердце отчаяние - оступившись вновь после исповеди, ребенок может решить, что теперь-то уж ему точно прощения нет. Ведь он помирился с Богом - и вновь "обманул" его. Так или иначе, родители должны донести до малыша простую мысль: хотя мы и должны подходить к Таинству Покаяния с решимостью не впускать больше грех в свою жизнь - не надо отчаиваться, если после исповеди не все сразу получается так хорошо, как нам хотелось бы. Редко кому удается быстро исправиться. Но Господь всегда примет нашу искреннюю исповедь и всегда простит. Человек может простить один раз, второй, а потом сказать: "Да ну, надоело! Тебя прощаешь, прощаешь, а ты продолжаешь…". Господь так не скажет никогда - Он всегда простит, если ты каешься от всего сердца. Но не надо думать также, что из-за доброты и терпения Господа можно небрежно относиться к своей душе, говорить себе: "Ничего, если я сейчас согрешу - потом ведь покаюсь". Нет, такие мысли - нехристианские. Это похоже на желание обмануть Бога, а Господа не обманешь. Повторим: прощает грехи Создатель тому, кто кается искренне, кто хочет измениться к лучшему, кто ненавидит зло.

Детей до достижения семи лет необходимо учить просить у Бога прощения. Давать понять, что нет ничего лучше чистой совести, что это самая большая радость. По возможности и по устроению души самого ребенка, он должен начать общение со священником, которому будет исповедоваться, как можно раньше. "По опыту могу сказать, - пишет протоиерей Артемий Владимиров, - что, чем раньше внимательный батюшка начнет общаться с ребенком, тем лучше. Пусть беседа не будет носить характера сакраментальной исповеди с прочтением молитвы, которая всегда соединяла грешника с Матерью Церковью после его отпадения от нее. Но здесь важно само общение, помогающее ребенку увидеть и, опустив носик, признать свой грех" ("О детской исповеди").

Родители должны помнить - таинства не таблетка. Нельзя внушать себе и ребенку, что под действием таинств мгновенно исчезнут его греховные привычки. Нельзя, собственно, и делать такое желание основной, а то и единственной причиной принятия Таинства. Ибо суть любого из них - соединение с Творцом, принятие в себя Его благодати. Остальное мы оставляем в волю Божию.

Отец Артемий пишет о том, что сегодня дети, как и взрослые, обладаемы страстями и мучимы грехом. "Но нужно помнить, что врачевание вовсе не всегда совершается мгновенно - само хождение к исповеди есть неоценимая добродетель, хотя бы человек и не исправлялся и не находил в себе сил к исправлению... Эти силы - от Бога, а гордое сердце на исповеди смиряется. Опытные духовники знают, что, например, клептомания врачуется, но не сразу, по мере того, как смиряется душа - бес от нее отходит. Думаю, что священник должен быть особенно внимательным к исповеди детей. Главная задача священника на исповеди - согреть сердце малыша. Пусть не сразу мы дождемся обратной связи. Но, когда дождь сходит на землю, разве он знает, что вырастет на орошаемой им земле?" ("О детской исповеди").

О том, что до революции для детей, воспитанных в атмосфере религиозности, исповедь была именно Таинством, мистерией, неповторимым, волнующим событием, мы можем прочитать в книгах русских писателей. Ребенок ясно понимал, что на исповеди лгать нельзя, что Бог все видит, что с Богом надо быть благоговейным и честным.

Как избежать привыкания? Как сделать так, чтобы исповедь, став для ребенка воистину Таинством и радостным событием, не превратилась в обыденность, в рутину? Наверное, важно для каждого малыша определить его собственную меру - как часто надлежит ему приступать к Таинству. Многое зависит от родителей, выше мы говорили об этом - побуждая ребенка к церковной жизни, в то же время ни в коем случае нельзя давить на него, необходимо помочь ему выработать самосознание, чувство ответственности, желание очищать свою душу, каяться в проступках. Таинство исповеди порой может быть мучительно тяжело, стыд может жечь даже совсем юную душу. Но потом - какое счастье! Какая радость примирения с Кем - с Самим Господом! Ведь примиряемся мы с Тем, Кто любит нас превыше, чем может любить весь мир, с Тем, Кто есть - сама Любовь…

Донесите это до детского сознания вашего ребенка! Помогите ему прочувствовать эту радость! И тогда - можно с уверенностью сказать - что бы ни ждало повзрослевшего ребенка в будущем, он никогда не забудет свою волнующую, трудную, благоговейную и прекрасную детскую исповедь…

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

По традиции нашей Церкви, исповедь детей начинается в семилетнем возрасте. Это совпадает с переходом из детства в отрочество. Ребенок достигает первой ступени духовной зрелости. Крепнет его нравственная воля. В отличие от младенца, он уже имеет внутренние силы противиться соблазнам.

Первая исповедь - событие особое в жизни детей. Она может надолго определить не только отношение к исповеди, но и направление его духовной жизни. К ней родители ребенка должны были готовить все предшествующие годы, живя в благодатном опыте Церкви. Если они смогли воспитать в ребенке благочестие, то смогут подготовить ребенка к первой исповеди так, что у него этот день будет праздником.

У ребенка мышление по преимуществу наглядно-образное, а не понятийное. Его представление о Боге формируется постепенно по образу отношений его с родителями. Он ежедневно слышит молитву: «Отче наш…» - «Отец наш…». Сам Господь в притче о блудном сыне использует это сравнение. Как отец обнимает возвратившегося к нему сына, так и Бог с великой радостью принимает кающегося человека. Если в семье отношения строятся на любви, то бывает нетрудно объяснить сыну или дочери, почему нужно любить своего Небесного Родителя. Для детей это так же естественно, как любить родителей. Ребенку надо как можно чаще говорить о Божественной любви. Мысль о любящем Боге вызывает у него чувство вины, раскаяния и желания не повторять плохие поступки. Конечно, к 7 годам дети уже знают, что существует рай, что будет когда-то суд, но мотивы их поведения этим не определяются. Абсолютно недопустимо пугать детей и говорить, что Бог накажет. Это полностью может исказить представления ребенка о Боге. У него в душе будет тягостное чувство страха. Позже такой человек может потерять веру.

Детская вера не только простая и искренняя, но и необыкновенно светлая и радостная. Особенно ярко детская душа переживает праздники: «Идешь из церкви. Все - другое. Снег - святой. И звезды - святые, новые, рождественские звезды»; «Мреет в моих глазах, и чудится мне: в цветах - живое, неизъяснимо-радостное, святое… - Бог?.. Не передать словами» (Шмелев Иван . Лето Господне).

В подготовке к исповеди важно дать почувствовать ребенку, что он уже достаточно взрослый и может сам оценивать свои поступки. Беседа не должна напоминать урок, который он должен запомнить. Нужно не стеснять его свободу. Он искренне может раскаиваться только в том, что сознает как неправильный и плохой поступок. Тогда рождается желание и решимость исправиться. После исповеди ребенок должен почувствовать облегчение, сходное с тем, какое испытывает он, когда родители с доверием и любовью прощают своим детям проступки.

Ты чего плачешь… сокрушаешься? - спрашивает. А у меня губы не сойдутся.

У свещного ящика сидит за столиком протодьякон, гусиное перо держит.

Иди-ка ко мне!.. - и на меня пером погрозил. Тут мне и страшно стало: большая перед ним книга, и он по ней что-то пишет - грехи, пожалуй, рукописание. Я тут и вспомнил про один грех, как гусиное перо увидал: как в Филипповки протодьякон с батюшкой гусиные у нас лапки ели, а я завидовал, что не мне лапку дали. И еще вспомнилось, как осуждал протодьякона, что на Крестопоклонной моченые яблоки вкушает и живот у него такой. Сказать?.. Ведь у тех все записано. Порешил сказать, а это он не грехи записывает, а кто говеет, - такой порядок. Записал меня в книгу и загудел на меня из живота: “О грехах воздыхаешь, парень?.. Плачешь-то? Ничего, замолишь, Бог даст, очистишься”. И провел перышком по моим глазам.

Нас пропускают наперед. У Горкина дело священное - за свещным ящиком, и все его очень уважают. Шепчут: “Пожалуйте наперед, Михал Панкратыч, дело у вас церковное”. Из-за ширмы выходит Зайцев, весь-то красный, и крестится.

Уходит туда пожарный, крестится быстро-быстро, словно идет на страшное. Я думаю: “И пожаров не боится, а тут боится”. Вижу под ширмой огромный его сапог. Потом этот сапог вылезает из-под заслончика, видны ясные гвоздики: опустился, пожалуй, на коленки. И нет сапога: выходит пожарный к нам, бурое его лицо радостное, приятное. Он падает на колени, стукает об пол головой, много раз, скоро-скоро, будто торопится, и уходит. Потом выходит из-за заслончика красивая барышня и вытирает глаза платочком - оплакивает грехи?

Ну, иди с Господом… - шепчет Горкин и чуть подталкивает, а у меня ноги не идут, и опять все грехи забыл.

Он ведет меня за руку и шепчет: “Иди, голубок, покайся”. А я ничего не вижу, глаза застлало. Он вытирает мне глаза пальцем, и я вижу за ширмами аналой и отца Виктора. Он манит меня и шепчет: “Ну, милый, откройся перед крестом и Евангелием, как перед Господом, в чем согрешал… Не убойся, не утаи…” Я плачу, не знаю, что говорить. Он наклоняется и шепчет: “Ну, папашеньку-мамашеньку не слушался…” А я только про лапку помню.

Ну, что еще… не слушался… надо слушаться… Что, какую лапку?..

Я едва вышептываю сквозь слезы:

Гусиная лапка… гу… синую лапку… позавидовал… Он начинает допрашивать, что за лапка, ласково так выспрашивает, и я ему открываю все.

Он гладит меня по головке и вздыхает:

Так, умник… не утаил… и душе легче. Ну, еще что?..

Мне легко, и я говорю про все: и про лопату, и про яичко, и даже как осуждал отца протодьякона, про моченые яблоки и его живот. Батюшка читает мне наставление, что завидовать и осуждать большой грех, особенно старших.

Ишь ты, какой заметливый… - и хвалит за “рачение” о душе.

Но я не понимаю, что такое “рачение”. Накрывает меня епитрахилью и крестит голову. И я радостно слышу: “…прощаю и разрешаю”.

Выхожу из-за ширмочки, все на меня глядят - очень я долго был. Может быть, думают, какой я великий грешник. А на душе так легко-легко» (Шмелев Иван . Лето Господне).

Дети в 7 лет часто бывают застенчивыми. Зная это, родители должны начать беседы об исповеди задолго до этого события. Тогда ребенок постепенно привыкнет и будет ждать с некоторым волнением, но без робости. Каждый раз надо говорить с ним об этом очень спокойно, подчеркивая, что он уже большой и многое уже умеет делать самостоятельно.

Первое участие ребенка в таинстве покаяния - это не генеральная исповедь взрослого человека, обремененного за десятилетия множеством грехов. В 7 лет дети делают только первые опыты, проходят первые уроки в школе покаяния, в которой они будут учиться всю свою жизнь. Поэтому важна не столько полнота исповеди, а правильная настроенность ребенка. Родители должны помогать ребенку осознать как грех, прежде всего, то, что может представлять опасность для его духовного развития, что может укорениться и приобрести силу навыка. «Не оставляйте детей без внимания относительно искоренения из сердца их плевел грехов, скверных, лукавых и хульных помышлений, греховных привычек, наклонностей и страстей; враг и плоть грешная не щадят и детей, семена всех грехов есть и в детях; представьте детям все опасности грехов на пути жизни, не скрывайте от них грехов, чтобы они, по неведению и невразумлению, не утвердились в греховных навыках и пристрастиях, которые растут и приносят соответствующие плоды по приходе детей в возраст» (Иоанн Кронштадтский, святой праведный. Моя жизнь во Христе. М., 2002. С. 216). Такими плевелами являются: лукавство, ложь, самомнение, хвастливость, эгоизм, неуважение к старшим, зависть, жадность, лень. В преодолении вредных греховных привычек родители должны проявить мудрость, терпение и настойчивость. Они должны не подсказывать грехи и не указывать прямо на образовавшиеся в душе ребенка недобрые привычки, а уметь убедительно показать их вред. Только такое покаяние, которое совершается с участием совести, приносит плоды. «Совесть путем внутреннего внушения научает всему, что должно делать» (Иоанн Златоуст, святитель. Пять слов об Анне). Родители должны искать причины появления в душе ребенка греховных навыков. Чаще всего они сами заражают своими страстями. Пока они сами не победили их в себе, исправление не даст заметных результатов.

При подготовке детей к исповеди важно не только помочь ребенку увидеть грехи, но и побудить его к приобретению тех добродетелей, без которых невозможно иметь полнокровную духовную жизнь. Такими добродетелями являются: внимание к своему внутреннему состоянию, послушание, навык молитвы. Детям доступно восприятие Бога как своего Небесного Родителя. Поэтому им легко объяснить, что молитва является живым с Ним общением. Как общение с отцом и матерью является потребностью для ребенка, так необходимо и молитвенное обращение к Богу.

После исповеди родители не должны расспрашивать о ней ребенка, а проявить всю полноту ласки и теплоты, чтобы как можно глубже запечатлелась в детской душе радость этого великого события.

На вопросы, которые волнуют всех православных мам и пап, отвечает протоиерей Максим Козлов в книге «Детская исповедь: не навреди!» . Мы выбрали для вас самое актуальное:

- Как воспитать в детях благоговейное отношение к Причастию и богослужениям?

Прежде всего, нужно самим родителям любить Церковь, церковную жизнь и любить в ней каждого человека, в том числе и маленького.

И любящий Церковь сумеет это передать своему малышу. Это главное, а все остальное - уже просто конкретные методики.

Мне вспоминается рассказ протоиерея Владимира Воробьева , которого в детстве водили к Причастию только несколько раз в году, но он помнит каждый этот раз, и когда это было, и какое это было духовное переживание.

Тогда, в сталинское время, в церковь часто ходить было нельзя. Так как если бы тебя увидели даже твои товарищи, то это могло грозить не только потерей образования, но и тюрьмой.

И отец Владимир вспоминает каждый свой приход в церковь, который был для него великим событием. Не могло быть и речи о том, чтобы на службе шалить, переговариваться, болтать со сверстниками.

Нужно было прийти на Литургию, помолиться, причаститься Святых Христовых Таин и жить ожиданием следующей такой встречи. Думается, и мы должны понимать Причастие, в том числе и маленьких детей, вступивших в пору относительной сознательности, не только как лекарство во здравие души и тела, но как нечто неизмеримо более важное. Даже ребенком оно должно восприниматься прежде всего как соединение со Христом.

Главное, о чем нужно думать, - чтобы посещение службы и Причастие стали для ребенка не тем, к чему мы его понуждаем, а тем, что он должен заслужить. Надо постараться так перестроить наше внутрисемейное отношение к богослужению, чтобы мы не тянули своего отрока причащаться, а он бы сам по прошествии определенного пути, подготавливающего его к принятию Святых Христовых Таин, получал право прийти на Литургию и приобщиться.

И быть может, лучше, чтобы воскресным утром мы не тормошили своего развлекавшегося в субботу вечером ребенка: «Вставай, на Литургию опаздываем!», а он, проснувшись без нас, увидел бы, что дом-то пуст. И оказался и без родителей, и без церкви, и без праздника Божия.

Пусть он до этого лишь на полчаса приходил на службу, к самому Причастию, но все равно не может не почувствовать некоторое несоответствие воскресного лежания в постели тому, что должен в это время делать каждый православный христианин. Когда же сами вернетесь из церкви, не упрекните своего отрока словами.

Быть может, ваша внутренняя скорбь по поводу его отсутствия на Литургии даже действенней отзовется в нем, чем десять родительских понуканий «а ну пойди», «а ну подготовься», «а ну прочитай молитвы».

Поэтому родители никогда не должны побуждать своего ребенка к Исповеди или Причастию в его уже сознательном возрасте. И если они смогут себя в этом сдерживать, то тогда благодать Божия обязательно коснется его души и поможет в таинствах церковных не затеряться.

- Как часто нужно исповедовать ребенка?

Отчасти на собственных ошибках, отчасти советуясь с более опытными священниками, я пришел к выводу, что детей надо исповедовать как можно реже. Не как можно чаще, а как можно реже. Худшее, что можно сделать, - это ввести для детей еженедельную исповедь. У них она более всего ведет к формализации. Так они ходили и просто причащались каждое воскресенье или, по крайней мере, часто (правильно ли это для ребенка - тоже вопрос), а потом - с семи лет - их водят тоже чуть ли не каждое воскресенье под разрешительную молитву.

Дети очень быстро научаются говорить правильное священнику - то, что батюшка ожидает. «Маму не слушался, в школе грубил, ластик украл…» Перечень этот легко восстанавливается, и они даже не встречаются с тем, что такое исповедь как покаяние. И бывает, что целые годы приходят на исповедь с одними и теми же словами: «я не слушаюсь, я грублю, я ленюсь,забываю молитвы читать» - вот короткий набор обычных детских грехов. Священник, видя, что кроме этого ребенка к нему стоят еще много других людей, отпускает ему грехи и на этот раз.

Но по прошествии нескольких лет такому «воцерковленному» чаду будет вообще непонятно, что такое покаяние. Для него не составляет никакого труда сказать, что он то-то и то-то плохо сделал, «что-то пробубнить» по бумажке или по памяти, за что его или погладят по голове, или скажут: «Коля, не надо воровать ручки», а потом: «Не надо привыкать (да, потом уже привыкать) к сигаретам, смотреть эти журналы», и далее по нарастающей. А потом Коля скажет: «Не хочу я слушать тебя». Маша тоже может сказать, но девочки обычно быстрее взрослеют, они успевают приобрести личный духовный опыт раньше, чем могут прийти к такому решению.

Когда ребенка первый раз приводят в поликлинику и заставляют раздеться перед врачом, то он, конечно, стесняется, ему неприятно. А если положат его в больницу и будут каждый день перед уколом рубашку задирать, то он начнет делать это совершенно автоматически, безо всяких эмоций. Так же и исповедь с какого-то времени может не вызывать у него уже никаких переживаний. Поэтому благословлять детей на Причастие можно достаточно часто, но исповедоваться им нужно как можно реже.

Взрослым мы действительно по многим практическим причинам не можем разнести Причастие и Таинство Покаяния надолго, но к детям-то, наверное, можно было бы эту норму применить и говорить, что ответственная, серьезная исповедь отрока или отроковицы может осуществляться с достаточно большой периодичностью, а в прочее время - давать им благословение на Причастие, ввести это не в самодеятельность священника, а в каноническую норму.

Думаю, добро будет, посоветовавшись с духовником, исповедовать такого маленького грешника первый раз в семь лет, второй раз - в восемь, третий раз - в девять лет, несколько оттянув начало частой, регулярной исповеди, чтобы ни в коем случае она не становилась привычкой.

- Один знакомый игумен рассказал мне о том, как однажды к нему на исповедь пришел человек средних лет, который не мог вымолвить ни слова. Он лишь горько плакал и молил Господа о прощении. Батюшка вспоминал: «Я подождал минут пять, а потом покрыл его епитрахилью и прочитал разрешительную молитву. Это была поистине лучшая исповедь, которую мне довелось принять за всю свою жизнь!» В связи с этим вопрос: если основа исповеди - сокрушенное покаяние человека и его искреннее желание коренным образом изменить свою жизнь и себя самого, то какой осознанной исповеди мы можем ожидать и тем более требовать от ребенка?

Для начала - несколько слов по поводу пересказанного Вами случая. Я нисколько не удивлен тому, что слова игумена глубоко врезались в Вашу память, но полагаю и даже абсолютно убежден в том, что если тот же самый человек еженедельно приходил бы в храм, рыдал там и помалкивал, то тот же самый батюшка через какое-то время порекомендовал бы ему для начала сходить к доктору и лишь после этого готовиться к Таинству Исповеди.

Один известный московский проповедник еще в советские времена как-то на Усекновение главы Пророка и Крестителя Господня Иоанна вышел на амвон, долго молчал, насупившись, а потом неожиданно воскликнул: «Родные мои, Предтече головушку отрубили!» - и, прослезившись, скрылся в алтаре. Что ж, раз в жизни и такое возможно, однако если этот священник всякий раз подменял бы проповедь эмоциональными выплесками, то вряд ли достиг бы желаемого результата.

Вот и исповедь как очищение себя горькими слезами возможна либо в том случае, когда грех всерьез обожжет душу, либо когда человек начнет жить настолько глубокой духовной жизнью, что откажется мириться с тем, что окружающие воспринимают как хотя и греховные, но терпимые проявления нашей искаженной природы .

Да что там дети - и мы, взрослые, далеко не всегда переживаем исповедь как метанойю (переосмысление), которая благодатным озарением нисходит на нас, грешных, в лучшем случае несколько раз в жизни. Однако осознание этого прискорбного факта отнюдь не отменяет ни необходимости молитвенного труда, ни благотворности исповеди, понуждающей нас к крайне неприятному, но жизненно необходимому откровению перед давно знакомым человеком, пусть даже и священником. Этот душевный труд также очень важен! Без него, скорее всего, не состоится и то омытие слезами, которое каждый из нас мечтает когда-нибудь пережить. Здесь, как в спорте: лишь упорная, каждодневная тренировка духовных мышц позволит нам надеяться на настоящий качественный прорыв.

К сожалению, рассуждая о религиозном воспитании детей, многие из нас начинают руководствоваться ложной, лукавой логикой: дескать, не стоит на них давить, вырастут и сами определятся в жизни, а сейчас - лишь бы не отпугнуть. Если в минувшие годы родители, лишенные в детстве радости церковного общения, излишне пичкали своих отпрысков «твердой» пищей духовной, которая порой вызывала стойкую изжогу и неприятие, то теперь маятник резко качнулся в противоположную сторону, обозначив очередной перекос.

Но воспитывать-то своих детей нужно, этой обязанности с нас никто не снимал! Если ты не приучишь их ходить в храм хотя бы по воскресеньям и праздникам, если не будут они с малых лет поститься, пусть и не строго, пусть по-детски, то когда же им начинать? С шестнадцати лет, что ли? С восемнадцати? С двадцати одного года? Точно так же и с покаянием: если не будет привит вовремя навык, не придет твой ребенок на исповедь никогда.

- Нужно причащать маленьких детей как можно чаще?

Я пришел (кстати, далеко не сразу!) к твердому убеждению: нет никакой необходимости в том, чтобы причащать малышей на каждой Литургии. Во-первых, возникает резонный вопрос: а зачем? Ведь если мы действительно веруем в то, что в Таинстве Крещения младенец освобождается от главных последствий первородного греха, над всеми нами довлеющего, а личных грехов пока не имеет, то что мы в таком случае хотим дать ему посредством частых причащений? Некий магический оберег, стоящий на страже его здоровья, причем не столько душевного, сколько физического?

Если дело обстоит именно таким образом, то наше понимание сути величайшего Таинства не имеет к православию ни малейшего отношения. Аргументы, сводящиеся к тому, что так поступают многие, тоже несостоятельны. Ну а мы-то сами о чем думаем, чем занимаемся? Всего лишь обезьянничаем?

Я полагаю, что духовный ущерб, который может быть нанесен семье такой практикой, значительно превышает гипотетические приобретения ребенка. Молодые родители, в особенности воспитывающие нескольких близких по возрасту детей, очень быстро отвыкают молиться сначала во время богослужений, а затем и дома. Прежде всего, это относится к женщинам. Отцам еще как-то удается изыскивать возможности для самостоятельного бытия, в том числе и бытия церковного, ну а куда мать от ребенка денется?

Вот и ограничивается церковная жизнь молодой мамы, до того тяготевшей к духовной жизни, тем, что она на пятнадцать-двадцать минут забегает в храм с ребенком на руках, а дальше, нисколько не участвуя в богослужении, начинает заботиться лишь о том, чтобы ее малыш громко не заревел в самый неподходящий момент. Затем она, наконец, прорывается к Чаше и переводит дух, лишь вновь оказавшись на улице. Общалась ли она в это время с Господом, молилась ли? Да ни о чем она не молилась, не до того ей было…

На мой взгляд, гораздо плодотворнее чередование родителями своих обязанностей. Скажем, в это воскресенье папа погуляет с коляской возле дома или вокруг храма и принесет младенца непосредственно к Причастию, предоставив любимой жене возможность спокойно постоять и помолиться в храме Божием. На следующей неделе, наоборот, мама займется ребенком, в то время как ее муж посвятит себя молитве. При таком подходе и ребенок без Святых Даров не останется, и родители не утратят навыки церковной жизни.

- Если ежедневное молитвенное правило приедается, можно ли практиковать семейную молитву «своими словами»?

Многие наши проблемы обусловлены тем, что молитвенное правило, сложившееся три столетия назад, с тех пор практически не изменилось и, конечно же, нуждается в разумной модернизации. Впрочем, само богослужение подсказывает, что молитва наша не должна быть однообразной, она вполне может в известной степени соответствовать суточному, недельному и годовому церковному кругу.

Например, почему бы Великим постом вместе с детьми не читать дома покаянную молитву святого Ефрема Сирина и молитву мытаря, хотя бы затем, чтобы в наших душах возникало ощущение поста? Сейчас издаются выдержки из Триоди. Какие же удивительные тексты встречаем мы в них! Наоборот, в дни Причастия ребенок постарше может заменить некоторые покаянные вечерние молитвы благодарственными в знак признательности за то, что Господь сподобил его приобщиться Святых Таин.

Чрезмерно увлекаться молитвой «своими словами» не следует хотя бы потому, что слова эти, особенно при регулярном их употреблении, вскоре обесцениваются и выливаются в примитивные, убогие формы, разительно уступающие высочайшим образцам, предлагаемым нашими молитвословами.

Вот из этого бескрайнего моря, которое плещется перед нами, и нужно творчески отбирать то, что поможет нам избежать сухости в молитве, избавит нас от ощущения каждодневной рутины.

Кстати говоря, такой подход вполне может заинтересовать и детей, став, по сути, очередным этапом на пути их церковного взросления. То же можно сказать и о подготовке к Таинству Евхаристии. Когда ребенок начинает более или менее осознанно молиться (в данном случае я специально не говорю о конкретном возрасте), ему нужно прививать осознание того, что Причастию, помимо обычной молитвы, должно сопутствовать что-то еще, и вечер, предшествующий этому событию, - поистине особый.

Пусть поначалу ребенок будет читать немногое - одну-две наиболее понятные молитвы из Последования ко Святому Причащению, может быть, даже адаптированные родителями для лучшего восприятия, например, «Верую, Господи, и исповедую…». Полагаю, что это необходимо. Задача родителей - это всегда задача творческая: суметь направить своих детей на путь веры и заботливо поддерживать хотя бы их первые шаги.

О том, что еще важно знать при подготовке ребенка к исповеди, читайте в книге протоиерея Максима Козлова

Димакса , 03.01.07 20:16

Моему старшему сыночку в этом году исполнится 7 лет и он не сможет уже причащаться без поста и исповеди. Подскажите как вы готовили своих деток к такому важному шагу, как первая исповедь, поделитесь опытом.

Анна Хрусталева , 10.01.07 16:18

Мы готовиться начали лет наверное с пяти Просто дочка спрашивала, что такое исповедь, почему я на исповедь хожу и почему взрослым нельзя без исповеди причащаться. А я потихоньку отвечала. И о том, что такое грех, она имела уже некоторое представление.
Поэтому когда подошел возраст - 7 лет - она знала, что будет исповедоваться, и давно уже знала - в чем именно.
Волновалась, конечно, но и хотелось одновременно.
А сама я параллельно читала во взрослых книжках то, что попадалось по теме детской исповеди. И усвоила два основных правила: первое - не указывать ребенку, в чем он должен исповедоваться (потому что тут самое важное - чтобы он сам осознавал то или иное свое действие как грех), и второе - соблюдать тайну исповеди, то есть не расспрашивать о том, что он говорил и что ему сказал батюшка.

А насчет поста - увы, у нас пока не получается. Максимум - в многодневные посты нее есть конфет.
А утром перед причастием до недавнего времени дети завтракали, лишь недавно стали ограничиваться кусочком хлеба, или половиной чашки кефира.
Плохо конечно, но иначе они пока не могут.

nadюшка , 10.01.07 21:44

Есть замечательная брошюра "Беседа митрополита Антония Сурожского от исповеди и причащении детей. Брак и семья" Мне она помогла многое осмыслить.

Мой старший только подходит к этому возрасту, поэтому проблема для меня тоже актуальна.

georgiz , 18.05.07 12:12

Эта тема для меня очень актуальна. Старший мой ребятенок растет.

Я никак не возьму в толк как сделать так, чтобы исповедь стала необходима детскому сердцу, а не маминому/папиному желанию?

Вот мои мысли по этому поводу

1. Я уверен, что очень важно - и это важнее исповеди - привить ребенку любовь к храму, доверие к священнику и любовь к Причастию.

2. Главное, чтобы вся семья периодически причащалась, чтобы Причастие было радостью, трудом и делом всей семьи.

3. Я категорически против того, что ребенок смотрел на исповедь как на некий "атрибут", некое "условие" подготовки к Причастию. Исповедь - это нравственное перерождение и до него надо созреть и суметь оценить плоды исповеди.

4. Я всеми силами буду стремиться, чтобы первая исповедь ребенка была у такого священника, который дорог и уважаем во всей семье. Но уважаем не как некий гуру, способный заслонить авторитете родителей, а так же умеющий доверять родителям и семье в целом.

5. Я убежден, что традиция исповеди ребенка может и должна проистекать из традиции исповеди родителей, а не из регламентаций кого-либо и эта традиция никак не может быть регламентирована для ребенка. Подтолкнуть ребенка к исповеди - дело семьи, но регламентировать эту сторону жизни должен он сам, только тогда это будет плодотворно для его души.

6. Результатом исповеди ребенка должны стать некоторые личные и созидательные, более того даже дружеские (но не панибратские) отношения со священником.

7. Мне лично не нравится то, что есть некоторый срок начала исповеди - 7 лет. В разных семьях разная практика исповеди и Причастия. Я считаю, что это дело супругов, а не церковной власти определять, когда ребенку исповедоваться.

8. Я уверен, что исповеди должна предшествовать доверительная беседа священника и ребенка, чтобы священник смог ребенку поведать о своих "требованиях" к процедуре исповеди и ребенок был готов к этому.

9. При всем сказанном выше необходимо помнить, что христиане причащаются только потому, что они христиане. Если человек не отпал от Церкви через нравственный разврат и через ересь, то он имеет право причащаться, когда захочет. Это я к тому, что срок введения ребенка в традицию исповеди никак не может сказаться на участии ребенка в Евхаристии. Семья должна задать некоторый ритм причастия всей семьи (хотя бы раз в месяц/два, но это дело семьи) и этот ритм не может завесить от исповеди/неисповеди кого-либо из семьи.

Анна Хрусталева , 18.05.07 13:20

Это очень хорошие принципы, но на деле получается, что ребенок без исповеди причащаться не может. А исповедоваться каждую неделю-две, то есть в том же ритме, в каком он раньше причащался, он может быть еще не готов... Что же получается? Исповедь становится скучной обязаловкой?
Мы-то взрослые, готовимся всю неделю (ну или хотя бы дня 3), читаем правило, обдумываем исповедь. А ребенку просто говорим: завтра пойдем в храм. И он идет, повинуясь родительской воле (или упрямится и не хочет идти). И как тут привить ребенку ответственное отношение к исповеди? Как сделать ее самостоятельной? Ребенок еще слишком мал, чтобы идти в храм самостоятельно, когда возникнет потребность; в то же время, как иначе приучать ребенка к церковной жизни, если не собственным примером, беря его с собой?

georgiz , 18.05.07 13:56

Вот я и говорю об этом же...

Для себя я решил так.

Если мы не раздели исповедь и Причастие, то ничего у нас не выйдет.

Если мы не спросим себя зачем ребенку исповедываться и зачем Причащаться, то тоже ничего не выйдет.

Я уверен, что цель исповеди для ребенка именно научиться покаянию, а не пройти подготовку к причастию. А это не может быть регламентировано ритмом родителей. Поэтому приучение ребенка должно иметь собственный ритм никак не связанный ни с родительским, ни с Причатием. Священники обязаны причащать детей из церковных семей и даже не интересоваться возрастом чада и временем исповеди. А дело духовника (если он есть) и семьи неспешно вводить ребенка в традицию исповеди.

Димакса , 18.05.07 17:33

Я уверен, что цель исповеди для ребенка именно научиться покаянию, а не пройти подготовку к причастию.

ellena , 18.05.07 22:08

Вижу часто одну семью у нас на приходе. Там старший мальчик исповедуется с 4 лет. Совершенно искренне, так страдает, то братика младшего побил, то маму обидел. Он так громко говорил, что невольно слышали. Сейчас ему уже 6. К своим 7 годам он таинство покаяния осознал наверное по полной программе. Можно будет моих к нему на ликбез отправлять. А моей Ниночке 4,5, пока еще рановато, но очень боится исповеди. Когда мы ходим, она все видит, и как мы дома готовимся видит, но покаяться не может даже на уровне, чтобы просто попросить прощения у мамы, папы или сестры.

georgiz , 21.05.07 14:29

Я тут с одним моим знакомым говорил на этут тему. М вот Александр (его так звать) сказал, что у нас наблюдается такая тенденция: когда ребеном мал и исповедь ему не очень-то нужна, его приучают к ней. А когда ему становится лет 14 и выше, и ему действительно бывает нужна исповедь, то более 90% детей из церквоных семей на исповедь не ходят.

Вот Вам постановка проблемы. Выходит, что исповедь малых детей больше нужна родителям, и такие исповеди не воспитывают детей (я не беру единичные исключения).

Танюшик , 21.05.07 21:39

Мне кажется, это такой как раз момент, когда ребенок должен осозновать свои отношения с Богом. Что их может что-то разделять, что надо уметь просить прощения, что надо уметь "дружить", быть честными в этой дружбе. Потому что иначе это как-то вот... ну обесценивается, вроде идешь к батюшке сказать, что не слушался маму. Ну почти что... папе признаться, что маму не слушался - всё одно. Т.е. получается, к Богу вроде и отношения это не имеет.
Я коряво изъясняюсь, простите.

georgiz , 22.05.07 12:31

Скажите, а как вы объясняете вообще ребёнку зачем исповедоваться?..

АльКин , 24.05.07 12:46

Скажите, а как вы объясняете вообще ребёнку зачем исповедоваться?..

А каков опыт участников форума?

"Иногда на исповедь приходит совсем маленький ребенок, и когда священник заговаривает с ним о грехах, он смотрит на батюшку и не понимает, о чем идет речь. Тогда священник спрашивает его: "А тебе бывало когда-нибудь стыдно?". "Да", - отвечает ребенок и начинает рассказывать, когда ему бывало стыдно: когда маму не слушался, когда брал что-то без разрешения... И тогда батюшка говорит ему: "Вот это и есть грех, раз твоя совесть подсказывает тебе, что ты сделал что-то нехорошее". Стыд - самый первый индикатор греховности как для взрослых, так и для детей.

Но не только "плохие поступки" омрачают детскую жизнь. Подчас "плохие мысли" больше беспокоят детишек, чем плохие дела. Дети приходят в ужас от того, что эти мысли попадают им в голову. Они говорят близким: "Меня кто-то заставляет говорить плохие слова, а я не хочу этого делать". Это очень важный момент. Родители обязательно должны его использовать для начала разговора с детьми. "Знаешь, об этом надо рассказать на исповеди. Это лукавый хочет повернуть твою волю в свою сторону. Если ты не будешь бороться с ним (не помолишься, не перекрестишься), он может тебя одолеть", - должны сказать ему взрослые. Ведь если ребенок говорит с родителями о плохих мыслях, значит, у него есть к ним доверие, значит, он не замыкается в себе. Такому ребенку сразу надо помочь понять, что грех и он - это разные вещи, что злые помыслы - это не его мысли и нельзя принимать их как свои. "Это не мое, я этих помыслов не боюсь, я могу победить их", - так надо научить думать ребенка.

Многие дети говорят со взрослыми о плохих мыслях. Их смущают сны, мысли во время молитвы... И если они пытаются рассказать об этом родителям, то это и есть самое удобное время для того, чтобы вложить им в руки оружие для духовной борьбы: крестное знамение, молитву, исповедь. И когда ребенок начинает молиться, он видит, как по молитве отходят злые помыслы. Если помыслы не отходят, можно употребить усилие, молиться дольше и все равно победить. Сама возможность победить грех очень важна для ребенка. Осознать свою победу - значит осознать власть над грехом, почувствовать помощь Божию. Когда это происходит, человек растет духовно."